Маг или обманщик?
Суфийская притча
Дух — зеркало, тело — ржавчина.
(Диван-и-Шамси Табриз)
Хоть тресни, а чёрный ворон белым соколом не стянет.
(Анвар-и-Сухайли)
Жил был человек, который много путешествовал по свету и учился везде, где только сохранилось подлинное обучение. Он вёл такой уединённый образ жизни, что мнения о том, кто же он на самом деле, разделились: или он благочестивый и достойный человек, или, возможно, маг, алхимик, а то и астролог, последователь каких-нибудь предосудительных учений. Дошло до того, что его дом стали осаждать люди двух категорий: те, кто хотели бы получить его благословение, окажись он человеком духовного учения, и те, кто хотел бы заручиться его поддержкой в том или ином мирском начинании, если окажется, что он мастер тайных наук.
В конце концов за этим человеком, а звали его Абдулвахид, сын Асвада, установилась репутация мага и чародея. После чего люди, воображавшие себя искренними и достойными, отвернулись от него. Те же, кто надеялся получить пользу от его магического искусства, продолжали добиваться его расположения. Но как только последователям магии и любителям талисманов и амулетов удавалось встретиться с ним, он быстро отвращал их от себя. Обычно он убеждал их в том, что только притворяется магом. Этим приёмом ему удавалось избавиться от них быстрее и надёжнее, чем как-либо иначе. И вот к его обычной репутации мага прибавилась ещё одна, распространяемая разочарованными искателями, — слава шарлатана, каковым и стали его считать даже в этом сомнительном искусстве.
На самом деле человек этот был суфием. Тех, кто отличался пылкой верой, он заставлял сомневаться в их искренности, потому что такие люди искренни только на поверхности. В основе их чувств лежит самообман, и помогать им гораздо сложнее, чем тем, кто не лелеет таких предубеждений в свою пользу. Вера подобных верующих сильнее их искренности.
Благотворное влияние Ибн Асвада и результаты его работы живы и по сей день. Но из-за методов его конспирации и самозащиты лишь немногие из суфиев сегодня могут открыто сказать, в каком долгу находится каждый живущий в мире человек у Абдулвахида, сына Асвада.
![]()
Дух — зеркало, тело — ржавчина.
(Диван-и-Шамси Табриз)
Хоть тресни, а чёрный ворон белым соколом не стянет.
(Анвар-и-Сухайли)
Жил был человек, который много путешествовал по свету и учился везде, где только сохранилось подлинное обучение. Он вёл такой уединённый образ жизни, что мнения о том, кто же он на самом деле, разделились: или он благочестивый и достойный человек, или, возможно, маг, алхимик, а то и астролог, последователь каких-нибудь предосудительных учений. Дошло до того, что его дом стали осаждать люди двух категорий: те, кто хотели бы получить его благословение, окажись он человеком духовного учения, и те, кто хотел бы заручиться его поддержкой в том или ином мирском начинании, если окажется, что он мастер тайных наук.
В конце концов за этим человеком, а звали его Абдулвахид, сын Асвада, установилась репутация мага и чародея. После чего люди, воображавшие себя искренними и достойными, отвернулись от него. Те же, кто надеялся получить пользу от его магического искусства, продолжали добиваться его расположения. Но как только последователям магии и любителям талисманов и амулетов удавалось встретиться с ним, он быстро отвращал их от себя. Обычно он убеждал их в том, что только притворяется магом. Этим приёмом ему удавалось избавиться от них быстрее и надёжнее, чем как-либо иначе. И вот к его обычной репутации мага прибавилась ещё одна, распространяемая разочарованными искателями, — слава шарлатана, каковым и стали его считать даже в этом сомнительном искусстве.
На самом деле человек этот был суфием. Тех, кто отличался пылкой верой, он заставлял сомневаться в их искренности, потому что такие люди искренни только на поверхности. В основе их чувств лежит самообман, и помогать им гораздо сложнее, чем тем, кто не лелеет таких предубеждений в свою пользу. Вера подобных верующих сильнее их искренности.
Благотворное влияние Ибн Асвада и результаты его работы живы и по сей день. Но из-за методов его конспирации и самозащиты лишь немногие из суфиев сегодня могут открыто сказать, в каком долгу находится каждый живущий в мире человек у Абдулвахида, сына Асвада.
