Один падишах лишился на войне большого пальца ноги. Множество лекарей всякими средствами лечили падишаху ногу и добились-таки того, что на месте пальца снова наросло мясо. Только ноготь никак не отрастал. Рассердился падишах на лекарей и велел бросить их в тюрьму. Томились бедняги в заточении, а падишах призывал во дворец всё новых лекарей и требовал, чтобы они вырастили ему ноготь. Те отмалчивались, и тогда падишах сажал их в темницу.
Молва про жестокость падишаха мало-помалу дошла и до дальних стран. Лекарей и знахарей охватил страх: многие спрятались в лесах и среди гор, иные побросали своё занятие и взялись за другие ремёсла, — а несчастные больные мучились без лечения и умирали. Проведал про жестокость того падишаха и Акбар и обеспокоился о судьбе его подданных. Собрал он совет и стал спрашивать, как спасти обездоленный народ в том царстве.
— Владыка мира! — ответил ему Бирбал. — Мне бы только добраться до жестокосердого падишаха, а там уж я придумал бы, как освободить узников.
Для такого дела падишах отпустил Бирбала и дал ему месяц сроку.
Приехал Бирбал под видом лекаря в столицу того царства, приобрёл всё, что для врачевания надо было, и стал бесплатно лечить бедняков. Немало больных излечил он своими лекарствами, и слава о нём разнеслась по всему городу. Многие богачи тайком уговаривали Бирбала:
— Уезжайте, бегите из нашего города, не то падишах и вас в темницу бросит или велит казнить. Что толку без вины погибать?
Но Бирбал их не слушал и со всем усердием делал своё дело. Вскоре о нём услышал падишах и тотчас послал за Бирбалом солдата.
— Господин лекарь! — сказал он. — Я наслышан о твоей славе. Если ты и мне поможешь, я почту это за большую услугу. Во время войны я лишился ногтя с пальца на ноге. Многие лекари и врачеватели лечили меня, но не вылечили. Если от твоего лекарства будет польза, я на всю жизнь тебя обеспечу.
— Будьте спокойны, я вас вылечу, — ответил Бирбал. — Я знаю одно лекарство, приложу его, и через пять дней ноготь отрастёт. Соблаговолите дать повеление собрать всё, что для этого требуется.
Падишах обрадовался.
— О, господин лекарь! Много врачевателей перебывало у меня, но ни один не верил так твёрдо в своё лекарство, как ты.
— Верно говорю вам, если Бог поможет, вырастет ноготь не хуже прежнего. Но, конечно, лекарство моё не простое, трудновато будет собрать для него все части.
— Ничего трудного для меня нет, — откликнулся падишах. — Неужели я, великий падишах, не добуду всё, что для лекарства требуется?
— Трудно ли, нет ли, добыть — ваше дело. Но придётся нам составить договор: если за месяц вы всё не достанете, то с меня уже спроса не будет, а вы лекарей отпустите на волю. Ну а я обещаю: если вы когда-нибудь все части добудете, я тотчас к вам явлюсь.
Падишах подумал: «Этот лекарь впервые в моём городе и не знает, как богата моя казна. Разве есть такое лекарство, которое я не мог бы купить?»
Подумал так падишах, приободрился и написал договор, как просил Бирбал. А Бирбал в душе веселился: «Теперь-то уж скоро безвинные лекари выйдут на волю». И сказал Бирбал падишаху:

Чтоб вырос вновь у падишаха ноготь,
Для снадобья мне нужно немного:
Добудь скорей, о повелитель мира,
Улитки шерсть, достань цветы инжира.

Выслушал стихи падишах и приказал своему вазиру как можно скорее отыскать обе вещи. Вазир усердно хлопотал, изо всех сил старался, извёлся весь, да всё зря. А тут и срок уговора подошёл, месяц был на исходе. Волей-неволей пришлось падишаху выпустить из тюрьмы лекарей-индусов и мусульман. Собрал он их во дворце и спрашивает:
— Какую целебную силу имеют цветок инжира и шерсть улитки?
А Бирбал загодя потолковал с врачевателями, и они наперебой стали расхваливать лекарство. Ну, падишаху и нельзя было придраться к Бирбалу. «Видно, очень учёный человек этот лекарь», — подумал падишах и не стал на Бирбала гневаться.
Лекари денно и нощно благословляли Бирбала. Они сложились и поднесли своему спасителю кошель с деньгами.
Бирбал уехал из того царства и через несколько дней был уже в Дели. Рассказал он Акбару на дарбаре обо всём, что с ним приключилось. Падишах стал восхвалять мудрость Бирбала, а вслед за ним начали ахать и все придворные.