Однажды падишах сильно разгневался на Бирбала за его правдивые и не всегда приятные речи. Бирбал взял да и уехал из столицы, поселился в чужом краю, и местные жители полюбили его всей душой. «Тут меня все любят, уважают, а там — хмурый падишах», — думал Бирбал и не торопился домой. Так прожил он тайно не год и не два.
Тем временем падишах без Бирбала день ото дня становился всё беспокойнее. Разослал он гонцов во все стороны, но никто ничего узнать не сумел. А Бирбалу стало известно, что падишах скучает по нему, и ему тоже захотелось свидеться с государем. Принял он вид йога и явился в Дели. Облюбовал себе подходящее место — достославный храм Ханумана, уселся там и стал возносить молитвы Богу. А в храм каждодневно сотни людей приходили. Поглядывают они на истового в вере йога, но он ни с кем не разговаривает, сидит неподвижно и славит Господа. Полюбили прихожане йога за усердие. Как войдут в храм, так перед Бирбалом ниц простираются, и когда уходят — тоже.
Многих прихожан Бирбал знал близко и иной раз окликал по имени. Уверились тогда люди — великий человек этот йог, и в храм потекли толпы народа, чтобы взглянуть на него.
Дошла и до падишаха молва про необыкновенного йога, и решил он тайно испытать его силу. Переоделись придворные — и индусы, и мусульмане — и пришли в храм. Падишах тоже оделся простолюдином, пришёл, поклонился йогу и сел поодаль, а йог одного за другим посетителей окликает. Падишах ждёт-пождёт, но йог его словно и не замечает. Тогда падишах сам заговорил:
— О, царь йогов! Вижу я, ты всех окликаешь, со всеми беседуешь. Я же столько времени сижу, а ты на меня и не смотришь. Или я что плохое сделал?
— Господин! — отвечает йог. — Вас я назову последним. Потерпите ещё немного.
Сидит падишах, молчит, ждёт, что дальше будет. Вот уже все ушли из храма, только йог и падишах остались.
— Не может быть такого, чтобы я вас не узнал, великий Акбар! — сказал йог.
Услышал падишах эти слова, вздрогнул, так и впился глазами в йога. А тот тоже пристально смотрит на падишаха. Вмиг лицо падишаха переменилось, приметил это йог своим острым глазом и снова начал перебирать чётки, будто ничего и не было. А падишаху больше невмочь молчать, он как закричит:
— Да ведь это же ты, мой милый Бирбал!
Очень обрадовали Бирбала сердечные слова падишаха. Он ласково коснулся браслета на руке падишаха и сел, как раньше.
— Да, покровитель бедных! Это я, ваш верный Бирбал.
Никто тех слов падишаха и Бирбала не слышал, остались они тайной. Но когда на другой день, чуть свет, повалил народ в храм поглядеть на йога, увидели люди, что место опустело, будто йога там никогда и не было. Горожане ещё толковали между собой про йога, а уж мимо них во дворец пронесли паланкин, в котором сидел Бирбал. Обрадовались люди, что снова видят Бирбала, позабыли про йога и разошлись по домам.