Над Бирбалом не подшутишь
Пошли однажды падишах и Бирбал подышать свежим воздухом.
Вышли они за город. Вдруг падишах заметил, что собака жадно грызёт засохшую чёрную горбушку хлеба. Пришло ему на ум подшутить над Бирбалом.
— Гляди-ка, Бирбал! Собака ест горбушку, чёрную. Но Бирбал никогда за словом в карман не лез.
— Владыка мира! Для неё это — сладость. Падишах нахмурился. Дело в том, что его мать звали «Сладость». А имя матери Бирбала было «Чёрная».
— Бирбал! Ты что же это, кормишь собаку моей матерью?
— А вы разве раньше не накормили собаку моей матерью?
— Я говорил не о твоей матери, а о засохшей чёрной горбушке.
— И я только то и сказал, что какой бы чёрной ни была эта горбушка, она для собаки — сладость.
Падишах промолчал и впредь остерегался подшучивать над Бирбалом.
Вышли они за город. Вдруг падишах заметил, что собака жадно грызёт засохшую чёрную горбушку хлеба. Пришло ему на ум подшутить над Бирбалом.
— Гляди-ка, Бирбал! Собака ест горбушку, чёрную. Но Бирбал никогда за словом в карман не лез.
— Владыка мира! Для неё это — сладость. Падишах нахмурился. Дело в том, что его мать звали «Сладость». А имя матери Бирбала было «Чёрная».
— Бирбал! Ты что же это, кормишь собаку моей матерью?
— А вы разве раньше не накормили собаку моей матерью?
— Я говорил не о твоей матери, а о засохшей чёрной горбушке.
— И я только то и сказал, что какой бы чёрной ни была эта горбушка, она для собаки — сладость.
Падишах промолчал и впредь остерегался подшучивать над Бирбалом.