Жань Цю спросил у Конфуция:
— Можно ли знать, существовало ли что-нибудь прежде, чем возникли Небо и Земля?
— Можно, — ответил Конфуций. — Прежде было то же, что и сейчас.
Жань Цю не нашёлся, что спросить ещё, и ушёл. На другой день он снова подошёл к учителю и спросил:
— Вчера я спросил, можно ли знать то, что существовало прежде, чем возникли Небо и Земля? Вы, учитель, ответили, что прежде было то же, что есть сейчас. Позвольте спросить, почему вчера мне этот ответ был ясен, а сегодня нет?
— Вчера он был тебе ясен потому, что ты был готов духом воспринять его. А сегодня тебе неясно потому, что ты пытаешься приложить его и к недуховному тоже, верно? В действительности нет ни прошлого, ни настоящего, ни начала, ни конца; прежде чем у тебя появятся дети и внуки, у тебя уже есть дети и внуки. Возможно ли такое?
Жань Цю не ответил, и тогда Конфуций сказал:
— Довольно! Ничего не говори. Жизнь не может оживить мёртвое, а смерть не может умертвить живое. Что же смерть и жизнь друг друга определяют? Нет, и то, и другое есть одно тело. Есть ли что-то, что существовало прежде того, как появились Небо и Земля? То, что делает вещи вещами, само не является вещью. Появление какой-либо вещи предполагает, что есть что-то, из чего она вышла. А это «что-то» в свою очередь тоже вышло ещё из чего-то. А тому тоже должно было предшествовать ещё что-то, и так без конца. То, что «любовь мудрого к людям никогда не иссякает», тоже объясняется этим.