Он нашёл
Когда Лин-лею было около ста лет, однажды весной он надел халат и пошёл подбирать зёрна, обронённые жнецами. Продвигаясь по полю, он пел.
Конфуций, шедший тогда в Вэй, увидел его издалека. Обернувшись к ученикам, он сказал:
— С этим стариком, видимо, стоит поговорить. Кому-нибудь надо пойти узнать, что он может сказать.
Пойти вызвался Цзы-Гун. На краю межи он дождался Лин-лея. Глядя ему в лицо, вздохнул:
— Неужели ты ни о чём не жалеешь? И всё же ты поёшь, подбирая зёрна.
Лин-лей не остановился и не прервал песни. Цзы-Гун всё не отставал. Наконец Лин-лей взглянул на него и ответил:
— О чём я должен жалеть?
— Учитель, какое счастье позволяет тебе петь, подбирая зёрна?
— Основания для этого счастья есть у всех, — ответил Лин-лей, улыбаясь, — но, вместо этого, о нём горюют. Оттого, что я не изведал боли в молодости, учась себя вести, а, выросши, никогда не пытался оставить след в жизни, мне удалось прожить так долго. Оттого, что в старости у меня нет ни жены, ни сыновей и близится время моей смерти, я могу быть таким счастливым.
— Но ведь человеку свойственно желать прожить долго и бояться смерти, отчего же ты счастлив умереть?
— Смерть — это возвращение туда, откуда мы вышли, когда родились. Так откуда мне знать, что, умирая здесь, я не рождаюсь где-то ещё? Откуда мне знать, не стоят ли жизнь и смерть друг друга? Откуда мне знать, не заблуждение ли — так испуганно беспокоиться о жизни? Откуда мне знать, не будет ли близкая смерть лучше, чем моя прошедшая жизнь?
![]()
Конфуций, шедший тогда в Вэй, увидел его издалека. Обернувшись к ученикам, он сказал:
— С этим стариком, видимо, стоит поговорить. Кому-нибудь надо пойти узнать, что он может сказать.
Пойти вызвался Цзы-Гун. На краю межи он дождался Лин-лея. Глядя ему в лицо, вздохнул:
— Неужели ты ни о чём не жалеешь? И всё же ты поёшь, подбирая зёрна.
Лин-лей не остановился и не прервал песни. Цзы-Гун всё не отставал. Наконец Лин-лей взглянул на него и ответил:
— О чём я должен жалеть?
— Учитель, какое счастье позволяет тебе петь, подбирая зёрна?
— Основания для этого счастья есть у всех, — ответил Лин-лей, улыбаясь, — но, вместо этого, о нём горюют. Оттого, что я не изведал боли в молодости, учась себя вести, а, выросши, никогда не пытался оставить след в жизни, мне удалось прожить так долго. Оттого, что в старости у меня нет ни жены, ни сыновей и близится время моей смерти, я могу быть таким счастливым.
— Но ведь человеку свойственно желать прожить долго и бояться смерти, отчего же ты счастлив умереть?
— Смерть — это возвращение туда, откуда мы вышли, когда родились. Так откуда мне знать, что, умирая здесь, я не рождаюсь где-то ещё? Откуда мне знать, не стоят ли жизнь и смерть друг друга? Откуда мне знать, не заблуждение ли — так испуганно беспокоиться о жизни? Откуда мне знать, не будет ли близкая смерть лучше, чем моя прошедшая жизнь?
