Великий невидимый господин

Некогда в одной из земель жили совсем не так, как живут сейчас: не зная, что ждёт и для чего живём. Потому что в той земле всем заправлял волшебник Аум. Едва появлялся на свет новый человек, как его родители получали от волшебника свиток, в котором излагалась дальнейшая судьба новорождённого. Таким образом, каждый знал, что его ждёт, с кем соединит судьбу, что станет с детьми и сколько ему суждено. Все следовали этому, а если что и не нравилось, то разводили руками: «Судьба! Ничего не поделаешь…» За этот уклад и покровительство люди ежедневно благодарили Аума.
Редко, но встречались те, кто, явно утратив разум, пытался пойти наперекор изложенному в свитке. С такими соответственно и поступали. Изгонять означало обрекать на гибель, а кормить, держа взаперти, пустой рот было накладно, да и в свитке ни у кого не сказано… Поэтому неизлечимым, жалея, давали питьё, после которого те не просыпались. Ну, разве не милосердно то было для не нашедших себя в этой жизни? И жизнь текла дальше без них.
Чтобы соседние народы, у которых Аума не было, не смогли помешать счастью его земли, на границах росли и множились высокие крепостные стены, подпиравшие небеса. Не одно поколение сменилось при данных порядках, неустанно кланяясь и молясь волшебнику за дарованное знание. Аум же неизменно улыбался в ответ, благословляя.
Всё как будто бы шло хорошо, но настало время, вместившее в себя множество несчастий. В свитках о них не сообщалось. Слышим становился ропот, который жрецы, как слуги Аума, решились донести до господина. Пав наземь пред лицом его, служители ожидали позволения передать разговоры в народе. Аум не дал им раскрыть рта:
— Легко следовать и повиноваться, когда кругом хорошо. Велика ль цена подобному повиновению? Лишь испытаниями проверяется вера. Ступайте с этим известием!
— За что испытания, когда мы вели себя, как надо? — удивились одни.
— Не иначе, вмешалась Иная Сила, с которой Аум ничего не в состоянии поделать, — шептались другие.
А так как напасти продолжались, то люди, привыкшие покоряться судьбе, принялись вопрошать:
— Не стоит ли признать эту Силу, чтоб прекратить наши несчастья?
И чем дальше, тем больше становилось тех, кого раньше нарекли бы безумцами, поступив соответственно. Но это возможно, когда безумцев единицы, а попробуй сделать, когда за ними идёт народ…
Ауму по-прежнему служили молебны, в надежде, а вдруг его возьмёт… Но волшебник больше не улыбался, что было истолковано не в его пользу. Передавали даже, будто, когда Аума никто не видел, он выглядел мрачным и качал головой.
Наконец, терпение людское иссякло. Повсюду только и слышалось: «Власть его кончилась! Нужно искать нового господина… поклонимся ему всем миром… своих он карать не станет». И прежде, чем толпы пришли к святилищу Аума, жрецы увидели, как волшебник, перебирая ногами в воздухе, словно шагая, выбрался из своего храма и, поднимаясь всё выше, исчез за облаками. Его служители ещё некоторое время скрывали это, то ли надеясь на возвращение, то ли боясь за свою судьбу. Но когда толпы ворвались внутрь, то один жрец возопил, указывая на собратьев по храму:
— Они не давали мне сказать правду!
Толпа заинтересовалась, схватив указанных служителей. Жрец продолжил:
— Аум покинул нас! Помолимся новому господину, великому невидимому! — И пал на колени, а за ним и весь народ.
Невидимый повелитель оказался непредсказуемым, кровожадным, верша ужасы, в основном, человечьими руками. Зато выяснилось, что с его жрецами можно договариваться… Когда ж они не помогали, то расправлялись уже с ними, ибо становилось очевидным, что служители перестали быть их господину угодны. С тех пор и в этом краю стали жить, как сейчас: не зная, чего ждать и для чего живём.