Суфийская притча


Жил да был человек, каких было много как до него, так и после, который решил изменить свою жизнь. «Что толку, — говорил он себе, — пытаться делать или не делать что-то, если я не знаю своей Судьбы?»
Если я поступаю вопреки своей Судьбе, рассуждал он, я буду страдать, и всё равно, в конце концов, то, что должно было свершиться, свершится. С другой стороны, если я ничего не буду делать, меня ждёт скучная и незначительная судьба, похожая на тысячи других судеб.
Ему надо было с чего-то начать, и вот он продал то немногое, что имел, и отправился в путь по дороге, проходящей через его городок.
Прошло совсем немного времени, и он пришёл в чайхану, и увидел там дервиша, разговаривающего с людьми. Наш герой (а звали его Ахрам) дождался, пока мудрец останется в одиночестве, и подсел к нему.
— О Преподобный Муж Пути! — обратился он к дервишу. — Я нахожусь в поисках своей Судьбы, и хотел бы узнать, где мне лучше начать столь важный поиск.
— Люди чаще верят в то, что это возможно, чем добиваются этого, — отвечал дервиш, — и лучше бы тебе спросить, как распознать свою судьбу. Не думай, что ты сможешь сделать это безо всякой подготовки.
— Ну, я-то точно распознаю свою Судьбу, — говорил Ахрам, — потому что каждый дурак знает, что Судьба — это отражение человека, и я наверняка смогу узнать, если я встречу кого-то, кто похож на меня.
— Тот, кто выглядит как ты — ещё не твоё отражение, особенно если учесть, что у тебя, как и у всех, столько разных сторон, что ты не сможешь увидеть своё отражение целиком. Зеркало восприятия состоит из разнообразных мелких частей, отражающих солнечный свет подобно мелким волнам, разбивающимся о берег моря.
Дервиш продолжал в том же духе, и Ахрам, который уже встречался с Дервишем, вскоре перестал его слушать. Он пришёл к выводу, что не услышит больше ничего полезного, однако, подумал он, мне не помешала бы компания в пути. Когда Дервиш закончил говорить, Ахрам сказал:
— Мне, конечно, не понять глубоких мистических аналогий. Однако если вы путешествуете, то не могу ли я сопровождать вас, хотя бы часть пути, потому что я неопытен в путешествиях?
Дервиш согласился, и они отправились вдаль по дороге.
Вскоре они подошли к дереву, стоящему на обочине дороги, из которого доносилось сильное жужжание.
— Приложи ухо к стволу и послушай, — сказал Дервиш Ахраму.
Тот так и поступил, и, прислушавшись, понял, что это дерево пусто внутри и там, в пустоте жужжат множество пчёл.
Дервиш сказал:
— Пчёлы оказались в ловушке. Если ты отломишь эту ветку, — ты освободишь их. Это было бы добрым поступком, и кто знает, к чему он может привести?
Ахрам отвечал:
— Старик! Я вижу, ты совсем не от мира сего! Разве не сказано: не отвлекайся от цели на пустяки? Возможно, если бы кто-то предложил мне денег за то, что я освобожу пчёл, я бы согласился, потому что у меня не хватает денег путешествовать, но делать это просто так — зачем?
— Как пожелаешь, — сказал Дервиш, и они продолжили путь.
Спустилась ночь, и они легли спать. Поутру их разбудил проезжающий мимо человек на осле, к бокам которого были приторочены две большие банки.
— Куда ты следуешь? — спросил Дервиш.
— Я еду на рынок, хочу продать там этот мёд. Это принесёт мне, по крайней мере, три золотых. Вчера, проезжая мимо одного дерева, я услышал жужжание — то были пчёлы, запертые в дупле. Я сломал ветку, мешавшую им, и целый рой вылетел оттуда. Внутри я нашел этот мёд. Я был бедняком, а теперь смогу прокормиться!
И он поехал своей дорогой.
Ахрам сказал Дервишу:
— Возможно, мне следовало прислушаться к твоему совету. Но, с другой стороны, может, это было другое дерево, и меня бы просто изжалили, а ведь это не та Судьба, которую я ищу!
Дервиш промолчал.
Идя дальше по дороге, они взошли на мост и остановились полюбоваться видом. Внезапно из воды высунулась рыба и уставилась на них, хватая ртом воздух.
— Что бы это могло значить? — спросил Ахрам.
Дервиш ответил:
— Сплети свои пальцы вот так, и ты сможешь понять, о чём она говорит.
Анвар сделал так, как говорил Дервиш, и услышал, как рыба кричит: «Помогите! Помогите!»
Дервиш спросил:
— О какой помощи ты просишь?
Рыба отвечала:
— Я проглотила острый камень. Есть одно растение, оно растёт на берегу, которое может мне помочь. Если бы вы были так добры, сорвать его и бросить мне, я смогла бы избавиться от камня, и мне стало бы легче.
— Ишь ты — говорящая рыбина! — сказал Ахрам — По-моему, это какой-то фокус вроде магии или чревовещания. Я не могу поставить себя в такое смешное положение. В конце концов, я нахожусь в поисках своей Судьбы. О, Дервиш, если эти странные события имеют отношение к тебе, я думаю, ты сможешь помочь вон той рыбе без моего участия!
Дервиш сказал только:
— Я не стану делать ничего. Просто продолжим путь.
Они вошли в город, и присели отдохнуть на рыночной площади. Вскоре они увидели, как на площадь на полном скаку въехал всадник на великолепной лошади, крича: «Чудо! Чудо!»
Когда все собрались вокруг него, он рассказал:
— Я ехал через мост, и тут, хотите верьте, хотите нет, со мной заговорила рыба. Она попросила меня бросить ей несколько травинок. Как только я сделал это, она выплюнула чистейшей воды брильянт, размером с два моих кулака!
Ахрам выкрикнул:
— Откуда тебе знать, что это брильянт?
— Знай, что я ювелир!
— Вот так всегда! — возроптал Ахрам, — Богачи получают всё больше и больше, а я, не имевший возможности помочь рыбине, потому что был занят важными поисками, вынужден выпрашивать кусок хлеба в компании скучнейшего дервиша века!
— Ну, возможно, это не та самая рыба, или, может быть, этот человек лжёт. Давай смотреть вперёд, а не назад, — проронил Дервиш.
— Звучит по-философски, но приблизительно так я и думал!
И они продолжили путь.
В следующий раз они остановились поесть возле камня, вросшего в землю. Из-под камня доносилось скрытое шуршание и Ахрам, приложив ухо к камню, услышал, что под ним было множество муравьев. Муравьи сказали:
— Если бы нам удалось сдвинуть этот камень или пройти через него, мы бы расширили наше королевство и нашли бы место для нашего народа. Если бы кто-нибудь мог помочь нам. Нам не пробиться через этот твердый материал здесь снизу. Хоть бы кто-нибудь убрал его!
Ахрам посмотрел на Дервиша и промолвил:
— Эти муравьи хотят, чтобы я убрал камень, чтобы они смогли расширить своё королевство. Какое я имею отношение к муравьям, камням и королевствам? Прежде всего, я должен найти свою Судьбу!
Дервиш снова промолчал, и они пошли дальше.
На следующий день, когда они поднимались со своего ночного пристанища, из-под забора, они услышали радостные крики приближающейся толпы. Скоро они увидели толпу селян, приплясывающих под звуки скрипок и дудочек, радостно подпрыгивающих и даже кувыркающихся. Когда они проходили мимо, Ахрам спросил о причинах такой радости, и ему ответили:
— Хочешь верь, хочешь нет, но наш пастух наткнулся на муравьёв, бормотавших о чём-то из-под камня. Он отодвинул камень, чтобы они смогли расширить своё жилище, и что бы ты думал, он там нашел? Сокровище из золотых монет! Он взял их и роздал всем своим соседям, то есть нам. Скажи, нет ли у нас повода для веселья?
И они ускакали своей дорогой, опьянённые счастьем.
Дервиш сказал Ахраму:
— Воистину ты глуп, ибо трижды не сумел сделать тех простейших вещей, что могли бы принести тебе ту удачу, о которой ты мечтаешь! Ты глуп, потому что ты готов к встрече со своей судьбой ещё меньше тех, кто просто делает добро, не мечтая о Судьбе и исполнении своих желаний. Ты глуп, потому что вместо того, чтобы следовать свой судьбе, ты удалился от неё своим поведением и неспособностью видеть то, что находится у тебя под носом. И, наконец, ты глуп, потому что не понял, кто я и не обратил внимания на то, что я говорю, чего не говорю и что даю понять.
Ахрам, как и многие, что были до и после него, пришел в ярость. Он заорал на Дервиша:
— Самодовольный и деспотичный всезнайка! Каждый может быть мудрецом, после того как всё уже случилось! Если ты такой умный, почему ты сам не смог воспользоваться теми ситуациями, что нам попадались, скажи на милость?
— Разумеется, я мог, — отвечал Дервиш. — Но я не мог извлечь из них пользу для себя, потому что у меня совсем другая задача. Видишь ли, я — твоя Судьба!
С этими словами Дервиш растворился в воздухе, и с тех пор его никто не видел, разумеется, кроме тех многих Ахрамов, которые рождались и будут рождаться вновь.