Вражеская милость
Христианская притча в изложении Константина Филатова
Во дни войны с агарянами малы были силы христианского воинства перед бесчисленными полчищами врагов.
И был некий вельможа, призывавший царя христианской державы покориться повелителю неверных и в тайне осуждавший царя безрассудство, ибо не послушал царь вельможу своего, и погиб в кровопролитном сражении с полчищами агарянскими. Но вельможа изъявил покорность повелителю неверных и был им оставлен у власти и уверился в мудрости своей и в милости агарянской.
Но вскоре потребовал завоеватель у вельможи дочь для своего гарема, и горько призадумался вельможа, но вынужден был отдать дочь свою на поругание. Но когда повелитель неверных приказал отдать в свой гарем и любимого сына вельможи, в отчаянии возроптал вельможа и был вместе с семьёй своей предан позорной казни.
И перед смертью проклял себя вельможа за то, что не погиб он с мечом в руке и со славой рядом с царём своим, и раскаялся вельможа в безумной вере в милосердие врага, и понял он, что милость волчья являет себя лишь в том, чтобы не резать всех овец разом, а только по очереди.
![]()
Во дни войны с агарянами малы были силы христианского воинства перед бесчисленными полчищами врагов.
И был некий вельможа, призывавший царя христианской державы покориться повелителю неверных и в тайне осуждавший царя безрассудство, ибо не послушал царь вельможу своего, и погиб в кровопролитном сражении с полчищами агарянскими. Но вельможа изъявил покорность повелителю неверных и был им оставлен у власти и уверился в мудрости своей и в милости агарянской.
Но вскоре потребовал завоеватель у вельможи дочь для своего гарема, и горько призадумался вельможа, но вынужден был отдать дочь свою на поругание. Но когда повелитель неверных приказал отдать в свой гарем и любимого сына вельможи, в отчаянии возроптал вельможа и был вместе с семьёй своей предан позорной казни.
И перед смертью проклял себя вельможа за то, что не погиб он с мечом в руке и со славой рядом с царём своим, и раскаялся вельможа в безумной вере в милосердие врага, и понял он, что милость волчья являет себя лишь в том, чтобы не резать всех овец разом, а только по очереди.
