Рассказ пастуха
Два поэта, совершавших путешествие по горной долине, завели меж собою спор:
— Окружающие нас горы похожи на синего, свившегося кольцом дракона, — утверждал один.
— Нет, горы похожи на стены неприступной крепости, — утверждал другой.
— Но моё сравнение куда красивее, чем твоё, — настаивал один.
— Нет, моё, моё, — возражал другой.
Потных и краснощёких, готовых вот-вот подраться поэтов увидел странствующий философ и поспешил к ним на помощь. Узнав, что поэты спорят о том, кто из них лучше опишет красоту гор, философ от души рассмеялся.
— Куда лучше будет сказать «синий дракон, неприступный как крепость», — заявил он. — Ибо, что есть Красота, как не примирение двух враждебных друг другу истин?
Но поэты не слушали философа и спорили так громко, что привлекли внимание пастуха. Он как раз спускался со своими овцами с горных, богатых травою пастбищ в долину.
Узнав, в чём дело, пастух сел на камень и не спеша закурил свою трубку. Простыми словами и корявым слогом, глядя куда-то вдаль, он принялся рассказывать спорщикам о своей нелёгкой жизни в горах. И — странное дело! — оба поэта и философ, никогда не бывавшие в горах, жадно, со сверкающими глазами слушали рассказ пастуха.
![]()
— Окружающие нас горы похожи на синего, свившегося кольцом дракона, — утверждал один.
— Нет, горы похожи на стены неприступной крепости, — утверждал другой.
— Но моё сравнение куда красивее, чем твоё, — настаивал один.
— Нет, моё, моё, — возражал другой.
Потных и краснощёких, готовых вот-вот подраться поэтов увидел странствующий философ и поспешил к ним на помощь. Узнав, что поэты спорят о том, кто из них лучше опишет красоту гор, философ от души рассмеялся.
— Куда лучше будет сказать «синий дракон, неприступный как крепость», — заявил он. — Ибо, что есть Красота, как не примирение двух враждебных друг другу истин?
Но поэты не слушали философа и спорили так громко, что привлекли внимание пастуха. Он как раз спускался со своими овцами с горных, богатых травою пастбищ в долину.
Узнав, в чём дело, пастух сел на камень и не спеша закурил свою трубку. Простыми словами и корявым слогом, глядя куда-то вдаль, он принялся рассказывать спорщикам о своей нелёгкой жизни в горах. И — странное дело! — оба поэта и философ, никогда не бывавшие в горах, жадно, со сверкающими глазами слушали рассказ пастуха.
