Спор Омара Хайяма с Богом
Омар Хайям, скорбный поэт Хорасана, сидел среди золотистых нарциссов и пил из глиняной чаши вино, дабы забыть о суетности мира. Вдруг поднялся внезапный смерч. Бешено крутясь на своём хвосте, он, как безумный, кидался то в одну, то в другую сторожу, круша и унося всё, что попадалось на пути. Он с яростью набросился на бедного Хайяма и, махнув невидимой полой, опрокинул, разбил глиняную чашу, и пролилось вино на землю. Потом злой безумец с диким свистом полетел, понёсся дальше.
Хайям то мрачно смотрел вслед убегающему ветру, то с сожалением оглядывался на животворную красивую влагу, которую мгновенно впитала алчущая земля. И, обратив взор к голубым небесам, молил Хайям, грустный соловей хорасанских роз:
Ты кувшин мой разбил, всемогущий Господь,
В рай мне дверь затворил, всемогущий Господь,
Драгоценную влагу ты пролил на камни —
Ты, видать, перепил, всемогущий Господь!*
И дошли до ушей Бога жалобы и упрёки Хайяма. Рассердился Бог, разгневался он, что какой-то смертный посмел обратиться к нему с такими словами. И наказал Бог Хайяма: перекосило ему рот и онемел его язык. И не мог больше выговорить ни слова Хайям, сладкозвучный певец бренности всего сущего.
Прошло немного времени. Хайям пришёл в себя, ощутил всю тяжесть кары, раскаялся и так обратился к Богу:
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!
Ну, а кто не грешил — разве жил? Отвечай!
Чем ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай!*
Дошли до ушей Бога исполненные мудрости слова Хайяма, и удивился он тому, как мудро судит простой смертный. Устыдился он самого себя и простил поэта, вновь одарив его и янтарным вином, и даром мудрого слова.
![]()
Хайям то мрачно смотрел вслед убегающему ветру, то с сожалением оглядывался на животворную красивую влагу, которую мгновенно впитала алчущая земля. И, обратив взор к голубым небесам, молил Хайям, грустный соловей хорасанских роз:
Ты кувшин мой разбил, всемогущий Господь,
В рай мне дверь затворил, всемогущий Господь,
Драгоценную влагу ты пролил на камни —
Ты, видать, перепил, всемогущий Господь!*
И дошли до ушей Бога жалобы и упрёки Хайяма. Рассердился Бог, разгневался он, что какой-то смертный посмел обратиться к нему с такими словами. И наказал Бог Хайяма: перекосило ему рот и онемел его язык. И не мог больше выговорить ни слова Хайям, сладкозвучный певец бренности всего сущего.
Прошло немного времени. Хайям пришёл в себя, ощутил всю тяжесть кары, раскаялся и так обратился к Богу:
Кто, живя на земле, не грешил? Отвечай!
Ну, а кто не грешил — разве жил? Отвечай!
Чем ты лучше меня, если мне в наказанье
Ты ответное зло совершил? Отвечай!*
Дошли до ушей Бога исполненные мудрости слова Хайяма, и удивился он тому, как мудро судит простой смертный. Устыдился он самого себя и простил поэта, вновь одарив его и янтарным вином, и даром мудрого слова.
