Проповедник и конюх
На площадь старинную, в город забытый,
Зашёл как то с библией старый монах.
Под небом осенним, ветрам всем открытый,
Стоял он в обувке худой на ногах.
Вокруг, ни кого, только псы злые лают…
И в небе тяжёлом плывут облака.
А с крыш, уже первые капли срывает…
И вдруг, богомольца коснулась рука.
Рядом с монахом, совсем одиноко,
Огромный в плечах, и с простецким лицом
Стоял местный конюх, что жил недалёко,
И путника он пригласил к себе в дом.
И вот они вместе уже у камина
Неспешно беседу о жизни ведут.
Хозяйка тем временем, стол застелила,
И гостя отужинать с ними зовут.
В беседе за трапезой путник усталый
Спросил, чем ему отплатить за добро?
В ответ же услышал: «Мы просим о малом!
О пасторском слове мечтаем давно».
Задумался гость, услыхав их желанье.
— Хотите что б проповедь вам я прочёл?!
Но вас всего двое, и час уж не ранний…
И он с сожалением руки развёл.
А конюх, ответил монаху печалясь:
— Когда я в конюшню свою прихожу,
И вижу, что кони в поля разбежались,
Оставшихся я всё равно накормлю.
Открыли слова те к душе гостя дверцу.
Он библию с сумки наплечной достал
И божие слово от чистого сердца,
Радушным хозяевам с чувством вещал.
Зашёл как то с библией старый монах.
Под небом осенним, ветрам всем открытый,
Стоял он в обувке худой на ногах.
Вокруг, ни кого, только псы злые лают…
И в небе тяжёлом плывут облака.
А с крыш, уже первые капли срывает…
И вдруг, богомольца коснулась рука.
Рядом с монахом, совсем одиноко,
Огромный в плечах, и с простецким лицом
Стоял местный конюх, что жил недалёко,
И путника он пригласил к себе в дом.
И вот они вместе уже у камина
Неспешно беседу о жизни ведут.
Хозяйка тем временем, стол застелила,
И гостя отужинать с ними зовут.
В беседе за трапезой путник усталый
Спросил, чем ему отплатить за добро?
В ответ же услышал: «Мы просим о малом!
О пасторском слове мечтаем давно».
Задумался гость, услыхав их желанье.
— Хотите что б проповедь вам я прочёл?!
Но вас всего двое, и час уж не ранний…
И он с сожалением руки развёл.
А конюх, ответил монаху печалясь:
— Когда я в конюшню свою прихожу,
И вижу, что кони в поля разбежались,
Оставшихся я всё равно накормлю.
Открыли слова те к душе гостя дверцу.
Он библию с сумки наплечной достал
И божие слово от чистого сердца,
Радушным хозяевам с чувством вещал.