Одно зло лучше множества
Однажды Шо сказал:
— Разных учат одному, чтоб сделать одинаковыми. Одинаковым легче верить в правду одного, которая становится для них Должным.
И мастер посмотрел на учеников. На лице Вэя было написано неприятие этого. Цы настороженно молчал. Гун возразил:
— Но как ещё остановить войны? Одно зло лучше множества.
Вэй удивлённо поднял брови. Цы открыл рот и закрыл. Шо улыбнулся:
— Слышу речь государственного мужа! Только… они говорят не то, что думают.
Видимо, Гун запомнил и это, а спустя много лет, став сановником и советником императора, использовал. Благо возможностей упражняться в искусстве говорить не то, что думаешь, карьера даёт — хоть отбавляй.
На совете обсуждался серьёзный вопрос: как остановить восстания в провинциях? Не успевали подавить в одном месте, как вспыхивали волнения в другом, перебрасываясь на соседние уезды. Советники отмечали, как причину — голод, удивляясь: «Урожай был неплох, налог не менялся, страна не воевала, повелитель мудр и добр… за что могло разгневаться Небо?»
Когда очередь дошла до Гуна, то, зная, что он — выходец из крестьян, от него не ждали чего-то особенного. Он поднялся, бормоча: «мало узнать, надо ещё решиться…», поклонился императору, затем совету, и начал:
— Сын Неба следует Должному, в том нет сомнений. Вопрос в другом, почему Должное не отдаёт ему дань?
И обвёл взором присутствующих. При общем молчании Гун сам ответил:
— Потому что оно желает кары покусившихся на правление своего Избранника! И кара должна быть такой, чтоб о ней помнили несколько поколений! За одного бунтовщика истреблена вся деревня! А её земли отданы верным.
Гун назвал имя военачальника, пребывавшего в отставке за ненадобностью, ибо давно не велось войн, но некогда наводившего ужас своей жестокостью.
— Он должен возглавить уничтожителей. Его именем до сих пор пугают детей бывшие наши враги, ныне союзники. Теперь они могут поднять головы. Одно зло лучше множества. Как остановить его? Зло понимает лишь собственный язык. Пусть, если понадобится, он истребит половину. Худшую. Никакой пощады! Оставшимся хватит земель, риса и зерна. Когда труд полководца завершится, необходимо держать войска в уездах, чтобы впредь, вспыхнув, мятеж гасить на корню, не давая переброситься на соседние провинции.
Все были впечатлены выступлением. План Гуна одобрили, и он принёс успех. Страна захлебнулась в крови. Погибла и родная деревня Гуна. Он стал любимым советником императора, получив щедрую награду.
Однако вскоре Страшный Усмиритель Гун, невзирая на уговоры, ушёл на покой.
— Я только исполнил Должное, угадав волю Неба, — отвечал он. — Пусть снова не пригожусь для подобного. Счастливого вам правления!
— Вот пример верности Предначертанному! — произнёс император. — Кто следует воле Неба — побеждает.
![]()
— Разных учат одному, чтоб сделать одинаковыми. Одинаковым легче верить в правду одного, которая становится для них Должным.
И мастер посмотрел на учеников. На лице Вэя было написано неприятие этого. Цы настороженно молчал. Гун возразил:
— Но как ещё остановить войны? Одно зло лучше множества.
Вэй удивлённо поднял брови. Цы открыл рот и закрыл. Шо улыбнулся:
— Слышу речь государственного мужа! Только… они говорят не то, что думают.
Видимо, Гун запомнил и это, а спустя много лет, став сановником и советником императора, использовал. Благо возможностей упражняться в искусстве говорить не то, что думаешь, карьера даёт — хоть отбавляй.
На совете обсуждался серьёзный вопрос: как остановить восстания в провинциях? Не успевали подавить в одном месте, как вспыхивали волнения в другом, перебрасываясь на соседние уезды. Советники отмечали, как причину — голод, удивляясь: «Урожай был неплох, налог не менялся, страна не воевала, повелитель мудр и добр… за что могло разгневаться Небо?»
Когда очередь дошла до Гуна, то, зная, что он — выходец из крестьян, от него не ждали чего-то особенного. Он поднялся, бормоча: «мало узнать, надо ещё решиться…», поклонился императору, затем совету, и начал:
— Сын Неба следует Должному, в том нет сомнений. Вопрос в другом, почему Должное не отдаёт ему дань?
И обвёл взором присутствующих. При общем молчании Гун сам ответил:
— Потому что оно желает кары покусившихся на правление своего Избранника! И кара должна быть такой, чтоб о ней помнили несколько поколений! За одного бунтовщика истреблена вся деревня! А её земли отданы верным.
Гун назвал имя военачальника, пребывавшего в отставке за ненадобностью, ибо давно не велось войн, но некогда наводившего ужас своей жестокостью.
— Он должен возглавить уничтожителей. Его именем до сих пор пугают детей бывшие наши враги, ныне союзники. Теперь они могут поднять головы. Одно зло лучше множества. Как остановить его? Зло понимает лишь собственный язык. Пусть, если понадобится, он истребит половину. Худшую. Никакой пощады! Оставшимся хватит земель, риса и зерна. Когда труд полководца завершится, необходимо держать войска в уездах, чтобы впредь, вспыхнув, мятеж гасить на корню, не давая переброситься на соседние провинции.
Все были впечатлены выступлением. План Гуна одобрили, и он принёс успех. Страна захлебнулась в крови. Погибла и родная деревня Гуна. Он стал любимым советником императора, получив щедрую награду.
Однако вскоре Страшный Усмиритель Гун, невзирая на уговоры, ушёл на покой.
— Я только исполнил Должное, угадав волю Неба, — отвечал он. — Пусть снова не пригожусь для подобного. Счастливого вам правления!
— Вот пример верности Предначертанному! — произнёс император. — Кто следует воле Неба — побеждает.
