Последний шанс
Однажды Джамушу кто-то сказал, что Бог, мол, неплохо устроился — сам заварил всю кашу и самоустранился, и, ни за что не отвечая, лишь наблюдает свысока, как мы её расхлёбываем, да ещё потом и судит за это.
Джамуш ответил:
— Вообще-то, «заварил кашу» Господь тем, что создал нас и дал нам волю… А это не всем нравится, — и посмотрел на недовольного.
Тот лишь неодобрительно хмыкнул.
Джамуш продолжил:
— Мне довелось когда-то слышать о человеке, который, полагаю, при жизни согласился с тобой, если бы этим тогда интересовался. Он был обычным человеком, как все, а может, и лучше многих других. Разве что по молодости доставлял родителям немало хлопот и огорчений, за что ему потом отомстили собственные дети, тоже того не понимая — чтобы понял, как сам поступал в их годы. Всевышний вовсе не беспокоил его, как и других — до поры, пока не почувствуют в Нём нужду…
Он считал, что веруют только глупые люди, что человек должен понимать, а не верить. И жил, не задумываясь. Но пришло время: его родители умерли, а дети разлетелись по всему свету, вскоре захворала и долго мучилась любимая супруга. Он просто отчаялся, видя её страдания. Но ничто не помогало.
И тогда он воскликнул:
— Господи! Если ты есть, ответь! За что ей всё это? Если я не правильно жил, накажи меня вместо неё! Она-то ни в чём не виновата…
Но ничего в его судьбе не изменилось. Тогда он начал просить Бога прекратить её мучения, раз нельзя ничем помочь. Услышал ли его Господь, или жена достигла предела страданий, но вскоре и она умерла.
На похороны съехались дети. Предложили старику жить у них на выбор или по очереди, хотя сами были вовсе не богаты. Не желая быть им в тягость, тот отказался.
— Я уж тут сам как-нибудь с нашими любимцами доживу, — ответил он, имея в виду кота и собаку.
Но потом погиб кот, а верный пёс пережил своего собрата всего лишь на полгода. Старик остался наедине со своим горем. «Одно мне и осталось, — подумал он, — попроситься туда, куда ушли самые дорогие для меня люди… Чтобы снова с ними увидеться».
Каждый день он молил об этом, но Бог не забирал его к себе. Так он истерзал своё сердце и, наконец, попал на тот свет.
Там Бог сказал ему:
— Можешь ничего не говорить, сам всё о тебе знаю. Больше всего ты хочешь встретить своих близких здесь — в вечности. И я дам тебе шанс, но уж как ты им сам распорядишься… Ты будешь ангелом для одного из смертных. С правом лишь записывать его добрые и злые дела, ни во что не вмешиваясь. Ты сможешь отвечать ему лишь в крайнем случае — если он сам к тебе обратится. Да и спасать его тебе нельзя. Но если станет совсем уж невмоготу, можешь отказаться или даже пожелать ему смерти. Но если ты воспользуешься двумя последними возможностями, своих родных не увидишь.
Опекать ему пришлось мальчонку с самых младенческих лет. Ребёнок оказался совсем неплохим. Когда же вырос, то понравился ещё больше — сильный, прямой, искренний. Не мог нарадоваться на него, привязался, как к родному. Переживал, когда тот женился на неверной красавице. Но в сердцах лишь про себя возмущался: «Уж слишком ты чист и доверчив…» Он жил с ней, счастливый, нянчил чужих детей.
Но пришла беда — серьёзно заболел его любимец. Постепенно перестало слушаться тело. Жена недолго с ним маялась и ушла к другому, детей забрали родные. Так и лежал бедолага у своей матери. Сердце имел здоровое, и мог бы ещё мучиться много лет, но нестерпима стала ему такая жизнь — матери и себе в тягость. И однажды ангел услышал просьбу забрать его душу, избавив от страданий мать, и его самого.
И не знал ангел, как поступить. Жаль было парня, но не увидеть за это своих родных… Он вспомнил, как сам просил некогда точно так же и за жену, и за себя. Шепнул отчаявшемуся: «Помогу, друг!»
Ангел вновь предстал перед Богом.
Господь спросил его:
— Что, нелегко всё видеть и ни во что не вмешиваться? У тебя лишь один такой был, а у меня вон их сколько! Не использовал ты свой шанс. А если бы использовал, кем бы тогда был? Негодяем! Ступай к своим.
Джамуш закончил свой рассказ. Тот, кто утверждал, что Бог неплохо устроился, лишь улыбнулся:
— Так ведь это же сказка!
Вздохнул Джамуш:
— Неужели ты только это и понял?
![]()
Джамуш ответил:
— Вообще-то, «заварил кашу» Господь тем, что создал нас и дал нам волю… А это не всем нравится, — и посмотрел на недовольного.
Тот лишь неодобрительно хмыкнул.
Джамуш продолжил:
— Мне довелось когда-то слышать о человеке, который, полагаю, при жизни согласился с тобой, если бы этим тогда интересовался. Он был обычным человеком, как все, а может, и лучше многих других. Разве что по молодости доставлял родителям немало хлопот и огорчений, за что ему потом отомстили собственные дети, тоже того не понимая — чтобы понял, как сам поступал в их годы. Всевышний вовсе не беспокоил его, как и других — до поры, пока не почувствуют в Нём нужду…
Он считал, что веруют только глупые люди, что человек должен понимать, а не верить. И жил, не задумываясь. Но пришло время: его родители умерли, а дети разлетелись по всему свету, вскоре захворала и долго мучилась любимая супруга. Он просто отчаялся, видя её страдания. Но ничто не помогало.
И тогда он воскликнул:
— Господи! Если ты есть, ответь! За что ей всё это? Если я не правильно жил, накажи меня вместо неё! Она-то ни в чём не виновата…
Но ничего в его судьбе не изменилось. Тогда он начал просить Бога прекратить её мучения, раз нельзя ничем помочь. Услышал ли его Господь, или жена достигла предела страданий, но вскоре и она умерла.
На похороны съехались дети. Предложили старику жить у них на выбор или по очереди, хотя сами были вовсе не богаты. Не желая быть им в тягость, тот отказался.
— Я уж тут сам как-нибудь с нашими любимцами доживу, — ответил он, имея в виду кота и собаку.
Но потом погиб кот, а верный пёс пережил своего собрата всего лишь на полгода. Старик остался наедине со своим горем. «Одно мне и осталось, — подумал он, — попроситься туда, куда ушли самые дорогие для меня люди… Чтобы снова с ними увидеться».
Каждый день он молил об этом, но Бог не забирал его к себе. Так он истерзал своё сердце и, наконец, попал на тот свет.
Там Бог сказал ему:
— Можешь ничего не говорить, сам всё о тебе знаю. Больше всего ты хочешь встретить своих близких здесь — в вечности. И я дам тебе шанс, но уж как ты им сам распорядишься… Ты будешь ангелом для одного из смертных. С правом лишь записывать его добрые и злые дела, ни во что не вмешиваясь. Ты сможешь отвечать ему лишь в крайнем случае — если он сам к тебе обратится. Да и спасать его тебе нельзя. Но если станет совсем уж невмоготу, можешь отказаться или даже пожелать ему смерти. Но если ты воспользуешься двумя последними возможностями, своих родных не увидишь.
Опекать ему пришлось мальчонку с самых младенческих лет. Ребёнок оказался совсем неплохим. Когда же вырос, то понравился ещё больше — сильный, прямой, искренний. Не мог нарадоваться на него, привязался, как к родному. Переживал, когда тот женился на неверной красавице. Но в сердцах лишь про себя возмущался: «Уж слишком ты чист и доверчив…» Он жил с ней, счастливый, нянчил чужих детей.
Но пришла беда — серьёзно заболел его любимец. Постепенно перестало слушаться тело. Жена недолго с ним маялась и ушла к другому, детей забрали родные. Так и лежал бедолага у своей матери. Сердце имел здоровое, и мог бы ещё мучиться много лет, но нестерпима стала ему такая жизнь — матери и себе в тягость. И однажды ангел услышал просьбу забрать его душу, избавив от страданий мать, и его самого.
И не знал ангел, как поступить. Жаль было парня, но не увидеть за это своих родных… Он вспомнил, как сам просил некогда точно так же и за жену, и за себя. Шепнул отчаявшемуся: «Помогу, друг!»
Ангел вновь предстал перед Богом.
Господь спросил его:
— Что, нелегко всё видеть и ни во что не вмешиваться? У тебя лишь один такой был, а у меня вон их сколько! Не использовал ты свой шанс. А если бы использовал, кем бы тогда был? Негодяем! Ступай к своим.
Джамуш закончил свой рассказ. Тот, кто утверждал, что Бог неплохо устроился, лишь улыбнулся:
— Так ведь это же сказка!
Вздохнул Джамуш:
— Неужели ты только это и понял?
