Вечность
Порождения Вечности — трое Всемогущих, создав свои искусственные миры и насладившись властью над ними, заскучали. Тогда Вечность придумала им забаву: создать ещё один мир — наш.
Всемогущие пришли туда, где царили пустота и мрак. Первый из них решил, что не помешает создать звёзды, и зажёг их — ведь так веселее. Второй — в ответ — сотворил планеты для этих звёзд, чтобы им было куда светить. Желая превзойти своих братьев, третий создал жизнь на одной из планет. Оставалось теперь только решить, чей дар был бо́льшим и кому следовало отвечать за этот мир?
Но они не успели даже начать обсуждение, как услыхали:
— Место уже занято, уважаемые! Так Вечности и передайте.
Всемогущие удивились, но вида не подали, чтобы не показать, что чего-то не знают. Первый только кивнул в ответ и попрощался с остальными, которым ничего не оставалось, как сделать то же самое.
Конечно же, они были озадачены и искали ответа. Не найдя его, тайком от остальных, каждый обратился к Матери Вечности с вопросом:
— Кто теперь правит созданным нами миром?
Вечность про себя усмехнулась и ответила:
— Тот, кого породил он сам.
Этот ответ так ничего не и прояснил для братьев, и в дальнейшем Всемогущие старались избегать этой темы, однако тщательно следили, чтобы в их владениях не появилось что-то, что смогло бы им противостоять.
Вечность же подумала: «Бедные мои Всемогущие! Вы так боитесь показать свою слабость, что сами же ограничиваете собственные возможности. А ведь поражения тоже учат и ведут к победе». Потом она улыбнулась: «Как же всё-таки бывает приятно и Всемогущим, что есть тот, у кого можно всё спросить. К чему им знать, что и я сама кем-то придумана… быть может, на время». Но следующая мысль стёрла её улыбку: «Да они ведь все в меня… Просто я для них играю ту же роль, что и они сами друг перед другом».
Вечность сама не желала знать тайну своего рождения, опасаясь, что в ней может скрываться нечто обидное для неё. «Нет, — решила она про себя, — всегда должна оставаться какая-то тайна. Хотя… должна-то должна, но любопытно ведь! Вот я, предположим, вечна, а состою из сиюминутного. Но глупо же думать, что я и это сиюминутное — одно и то же. Я — это я, а сиюминутное — звёздная пыль под моими ногами. Конечно, я — не для сиюминутного! Но для чего же тогда?»
![]()
Всемогущие пришли туда, где царили пустота и мрак. Первый из них решил, что не помешает создать звёзды, и зажёг их — ведь так веселее. Второй — в ответ — сотворил планеты для этих звёзд, чтобы им было куда светить. Желая превзойти своих братьев, третий создал жизнь на одной из планет. Оставалось теперь только решить, чей дар был бо́льшим и кому следовало отвечать за этот мир?
Но они не успели даже начать обсуждение, как услыхали:
— Место уже занято, уважаемые! Так Вечности и передайте.
Всемогущие удивились, но вида не подали, чтобы не показать, что чего-то не знают. Первый только кивнул в ответ и попрощался с остальными, которым ничего не оставалось, как сделать то же самое.
Конечно же, они были озадачены и искали ответа. Не найдя его, тайком от остальных, каждый обратился к Матери Вечности с вопросом:
— Кто теперь правит созданным нами миром?
Вечность про себя усмехнулась и ответила:
— Тот, кого породил он сам.
Этот ответ так ничего не и прояснил для братьев, и в дальнейшем Всемогущие старались избегать этой темы, однако тщательно следили, чтобы в их владениях не появилось что-то, что смогло бы им противостоять.
Вечность же подумала: «Бедные мои Всемогущие! Вы так боитесь показать свою слабость, что сами же ограничиваете собственные возможности. А ведь поражения тоже учат и ведут к победе». Потом она улыбнулась: «Как же всё-таки бывает приятно и Всемогущим, что есть тот, у кого можно всё спросить. К чему им знать, что и я сама кем-то придумана… быть может, на время». Но следующая мысль стёрла её улыбку: «Да они ведь все в меня… Просто я для них играю ту же роль, что и они сами друг перед другом».
Вечность сама не желала знать тайну своего рождения, опасаясь, что в ней может скрываться нечто обидное для неё. «Нет, — решила она про себя, — всегда должна оставаться какая-то тайна. Хотя… должна-то должна, но любопытно ведь! Вот я, предположим, вечна, а состою из сиюминутного. Но глупо же думать, что я и это сиюминутное — одно и то же. Я — это я, а сиюминутное — звёздная пыль под моими ногами. Конечно, я — не для сиюминутного! Но для чего же тогда?»
