История о наказаниях
Деловая притча от Сергея Занина
Однажды Советник, самый мудрый из мудрецов подлунного мира, для которого не существовало безответных вопросов и неразрешимых трудностей, был приглашён ко двору падишаха могучей державы. После нескольких недель утомительного путешествия Советник прибыл в огромный город, раскинувшийся с запада на восток на половину дневного перехода, а с севера на юг — на целый дневной переход. Но его удивили не столько размеры столицы, сколько невиданные им доселе самодвижущиеся повозки. В великом множестве и с ужасным грохотом они мчались по узким улицам, обдавая прохожих отвратительным сизым дымом.
— Что это такое? — изумлённо спросил Советник.
— Эти скоростные экипажи завезли к нам из земли нечестивых франков, — ответил провожатый. — Теперь от них просто нет житья. Каждый горожанин мечтает купить такую повозку, чтобы во весь дух носиться по дорогам. Ходить по городу стало опаснее, чем оказаться на поле сражения. Стоит на мгновение зазеваться — и ты покойник!
После торжественного приёма падишах уединился с гостем в дворцовом саду.
— Как тебе понравилась моя столица? — поинтересовался он.
Искушённый Советник восхищённо воздел руки:
— О, государь, твой город не уступает Багдаду и Дамаску а красотой дворцов и мечетей намного превосходит их!
— Да, это так, — не стал возражать падишах. — Но красота стоит больших денег, а находить их становится труднее и труднее. Все налоги, какие только можно придумать и ввести, давно придуманы и введены. Мои визири денно и нощно ищут новые денежные источники, но пока безуспешно.
— Жаль, что я не смог насладиться великолепием города, — продолжал Советник. — Пару раз я думал, что настал мой смертный час. Эти сумасшедшие возницы…
— Увы, это правда, — перебил его падишах, намереваясь повернуть беседу в нужное русло. — Из-за их безрассудства я каждый день недосчитываюсь дюжины налогоплательщиков.
Советник улыбнулся:
— Это как раз тот самый случай, когда горькая хина может превратиться в сладкую халву. Разумное вмешательство государя убережёт его подданных от смерти и увечий и одновременно пополнит казну. Могу ли я попросить, чтобы сюда были вызваны дорожный визирь и десять лучших писарей?
И через три часа на всех площадях столицы глашатаи читали высочайший фирман. Он гласил:
«Побуждаемый голосом милосердия и сердечным желанием сохранить жизни любимых мною подданных, а также намереваясь восстановить порядок на улицах столичного города, я повелеваю ввести денежные наказания за слишком быструю езду. Отныне механическим и конным экипажам строжайше запрещено передвигаться в пределах столицы быстрее семи фарсангов в час. Нарушения будут, караться штрафом в 50 динаров».
Уже на следующий день все увидели благотворное воздействие новых установлений. Возницы, пусть ворча и жалуясь, но начали ездить намного медленнее. Прохожие же восхваляли падишаха, они снова могли переходить улицу без опасения погибнуть под колёсами. Однако на первых порах стражникам пришлось работать без устали, наказывая многочисленных нарушителей. В казну хлынула настоящая золотая река, казначей приплясывал от радости, глядя, как заполняется сундуками ещё вчера пустая сокровищница.
Через две недели дорожный визирь доложил, что порядок наведён. Но осторожно прибавил, что до сих пор остались возницы, которые нарушают фирман. Главным образом из числа богатых горожан, которым ничего не стоит уплатить пятьдесят динаров
— Очень хорошо! — сказал Советник. — Могу ли я предложить сиятельному владыке текст нового фирмана?
И глашатаи объявили:
«Находятся преступники, которые оскорбляют священную особу падишаха неисполнением его повелений. Посему вводятся дополнительные наказания для возмутителей дорожного спокойствия, а именно: за быструю езду — штраф 100 динаров; за обгон — 200 динаров и 10 ударов палкой по пяткам. За неподчинение дорожным стражникам — 500 динаров и 10 дней подземной тюрьмы».
Уже через неделю нарушители почти исчезли, а казна пополнилась новыми деньгами. Но, как ни удивительно, всё ещё встречались люди, которые под влиянием вина, гашиша либо из врождённой дерзости превышали установленную быстроту передвижения. Пусть таких нарушителей было немного, однако они подавали дурной пример остальным. Поэтому по настоянию Советника был издан третий фирман. Теперь малейшие проступки, включая остановку в неположенном месте (а таким местом был объявлен весь город), карались конфискацией движимого и недвижимого имущества и пожизненной каторгой на галерах.
В городе воцарилась необыкновенная тишина. Многие горожане впервые в жизни услышали пение птиц. Дороги опустели, с улиц исчезли почти все экипажи, кроме почтовых колесниц и дворцовых карет. Никто не осмеливался выехать из дома, опасаясь по неосторожности нарушить какой-нибудь запрет и обречь себя на каторгу, а семью — на нищенство.
Через неделю Советника вызвали во дворец. Падишах был мрачен.
— Казначей сообщил мне, что за вчерашний день в казну не поступило ни одного динара. Больше нет нарушений, больше некого наказывать. Помимо этой неприятной новости мне доносят, что народ ропщет из-за слишком суровых наказаний. А я знаю, как легко ропот переходит в бунт! — Он ткнул пальцем в Советника: — Между прочим, люди винят во всём иноземного Советника! Смутьяны кричат на базарах, что справедливому падишаху стоило бы его повесить. Что ты ответишь на это?
Советник с достоинством поклонился:
— Отвечу, что всё идёт именно так, как и задумано. Недовольство, ропот, возмущение — это как раз то, что нужно! Прошу позволения продиктовать писцу новый фирман.
И в тот же день глашатаи провозгласили радостную весть: государь повелел снизить дорожные наказания до прежних размеров. Телесные наказания, тюремное заключение и пожизненная каторга отменялись!
— Хвала справедливому падишаху! — кричали люди. — Пусть небо дарует ему вечную жизнь!
Улицы снова наполнились экипажами, шумом, пылью гарью. Владельцы механических повозок снова мчались, не разбирая дороги. Стражники останавливали их, взимали штрафы, но никто даже не думал огорчаться. Люди весело смеялись, отдавая пятьдесят динаров — это ведь была сущая мелочь в сравнении с недавними разорительными поборами. Пересохший было золотой ручей вновь превратился в полноводную реку, и падишах зачарованно смотрел на слуг, вносящих в сокровищницу всё новые и новые сундуки.
— Ты настоящий волшебник, — сказал он Советнику. — Ты умеешь превращать дорожную пыль в золото!
— Мера — вот что держит наш мир в равновесии, — сказал Советник. — Законопослушные подданные — это хорошо. Но что случится, если все люди — все без исключения! — перестанут нарушать законы? Что случится, если исчезнут воры и убийцы, конокрады и мошенники? Стражникам, судьям, тюремщикам некого будет ловить, охранять и судить. Они останутся без службы и без всяких средств к существованию. Не станет преступников — некому будет грести на военных галерах, добывать серебро в рудниках и камень в каменоломнях. Не станет нарушителей и штрафов — казна лишится огромных денег, и здание государства зашатается. К счастью, человек по своей природе грешен и не может не нарушать законы и правила. А мудрый государь, — учтиво поклонился Советник, — знает, как использовать людское несовершенство.
В зал вбежал дорожный визирь:
— О, светлейший падишах! На всех дорогах хаос! Десятки покалеченных и задавленных насмерть, повсюду сломанные колесницы и повозки! Они просто сошли с ума!
— Успокойся, уважаемый визирь, — сказал Советник. — Неужели непонятно, что нужно делать? Эй, писарь, принеси второй фирман о дорожных наказаниях!
И через час глашатаи объявили монаршую волю: «Находятся преступники, которые оскорбляют священную особу падишаха неисполнением его повелений. С завтрашнего дня вводятся дополнительные наказания для возмутителей дорожного спокойствия, а именно: за быструю езду — 100 динаров…»
![]()
Однажды Советник, самый мудрый из мудрецов подлунного мира, для которого не существовало безответных вопросов и неразрешимых трудностей, был приглашён ко двору падишаха могучей державы. После нескольких недель утомительного путешествия Советник прибыл в огромный город, раскинувшийся с запада на восток на половину дневного перехода, а с севера на юг — на целый дневной переход. Но его удивили не столько размеры столицы, сколько невиданные им доселе самодвижущиеся повозки. В великом множестве и с ужасным грохотом они мчались по узким улицам, обдавая прохожих отвратительным сизым дымом.
— Что это такое? — изумлённо спросил Советник.
— Эти скоростные экипажи завезли к нам из земли нечестивых франков, — ответил провожатый. — Теперь от них просто нет житья. Каждый горожанин мечтает купить такую повозку, чтобы во весь дух носиться по дорогам. Ходить по городу стало опаснее, чем оказаться на поле сражения. Стоит на мгновение зазеваться — и ты покойник!
После торжественного приёма падишах уединился с гостем в дворцовом саду.
— Как тебе понравилась моя столица? — поинтересовался он.
Искушённый Советник восхищённо воздел руки:
— О, государь, твой город не уступает Багдаду и Дамаску а красотой дворцов и мечетей намного превосходит их!
— Да, это так, — не стал возражать падишах. — Но красота стоит больших денег, а находить их становится труднее и труднее. Все налоги, какие только можно придумать и ввести, давно придуманы и введены. Мои визири денно и нощно ищут новые денежные источники, но пока безуспешно.
— Жаль, что я не смог насладиться великолепием города, — продолжал Советник. — Пару раз я думал, что настал мой смертный час. Эти сумасшедшие возницы…
— Увы, это правда, — перебил его падишах, намереваясь повернуть беседу в нужное русло. — Из-за их безрассудства я каждый день недосчитываюсь дюжины налогоплательщиков.
Советник улыбнулся:
— Это как раз тот самый случай, когда горькая хина может превратиться в сладкую халву. Разумное вмешательство государя убережёт его подданных от смерти и увечий и одновременно пополнит казну. Могу ли я попросить, чтобы сюда были вызваны дорожный визирь и десять лучших писарей?
И через три часа на всех площадях столицы глашатаи читали высочайший фирман. Он гласил:
«Побуждаемый голосом милосердия и сердечным желанием сохранить жизни любимых мною подданных, а также намереваясь восстановить порядок на улицах столичного города, я повелеваю ввести денежные наказания за слишком быструю езду. Отныне механическим и конным экипажам строжайше запрещено передвигаться в пределах столицы быстрее семи фарсангов в час. Нарушения будут, караться штрафом в 50 динаров».
Уже на следующий день все увидели благотворное воздействие новых установлений. Возницы, пусть ворча и жалуясь, но начали ездить намного медленнее. Прохожие же восхваляли падишаха, они снова могли переходить улицу без опасения погибнуть под колёсами. Однако на первых порах стражникам пришлось работать без устали, наказывая многочисленных нарушителей. В казну хлынула настоящая золотая река, казначей приплясывал от радости, глядя, как заполняется сундуками ещё вчера пустая сокровищница.
Через две недели дорожный визирь доложил, что порядок наведён. Но осторожно прибавил, что до сих пор остались возницы, которые нарушают фирман. Главным образом из числа богатых горожан, которым ничего не стоит уплатить пятьдесят динаров
— Очень хорошо! — сказал Советник. — Могу ли я предложить сиятельному владыке текст нового фирмана?
И глашатаи объявили:
«Находятся преступники, которые оскорбляют священную особу падишаха неисполнением его повелений. Посему вводятся дополнительные наказания для возмутителей дорожного спокойствия, а именно: за быструю езду — штраф 100 динаров; за обгон — 200 динаров и 10 ударов палкой по пяткам. За неподчинение дорожным стражникам — 500 динаров и 10 дней подземной тюрьмы».
Уже через неделю нарушители почти исчезли, а казна пополнилась новыми деньгами. Но, как ни удивительно, всё ещё встречались люди, которые под влиянием вина, гашиша либо из врождённой дерзости превышали установленную быстроту передвижения. Пусть таких нарушителей было немного, однако они подавали дурной пример остальным. Поэтому по настоянию Советника был издан третий фирман. Теперь малейшие проступки, включая остановку в неположенном месте (а таким местом был объявлен весь город), карались конфискацией движимого и недвижимого имущества и пожизненной каторгой на галерах.
В городе воцарилась необыкновенная тишина. Многие горожане впервые в жизни услышали пение птиц. Дороги опустели, с улиц исчезли почти все экипажи, кроме почтовых колесниц и дворцовых карет. Никто не осмеливался выехать из дома, опасаясь по неосторожности нарушить какой-нибудь запрет и обречь себя на каторгу, а семью — на нищенство.
Через неделю Советника вызвали во дворец. Падишах был мрачен.
— Казначей сообщил мне, что за вчерашний день в казну не поступило ни одного динара. Больше нет нарушений, больше некого наказывать. Помимо этой неприятной новости мне доносят, что народ ропщет из-за слишком суровых наказаний. А я знаю, как легко ропот переходит в бунт! — Он ткнул пальцем в Советника: — Между прочим, люди винят во всём иноземного Советника! Смутьяны кричат на базарах, что справедливому падишаху стоило бы его повесить. Что ты ответишь на это?
Советник с достоинством поклонился:
— Отвечу, что всё идёт именно так, как и задумано. Недовольство, ропот, возмущение — это как раз то, что нужно! Прошу позволения продиктовать писцу новый фирман.
И в тот же день глашатаи провозгласили радостную весть: государь повелел снизить дорожные наказания до прежних размеров. Телесные наказания, тюремное заключение и пожизненная каторга отменялись!
— Хвала справедливому падишаху! — кричали люди. — Пусть небо дарует ему вечную жизнь!
Улицы снова наполнились экипажами, шумом, пылью гарью. Владельцы механических повозок снова мчались, не разбирая дороги. Стражники останавливали их, взимали штрафы, но никто даже не думал огорчаться. Люди весело смеялись, отдавая пятьдесят динаров — это ведь была сущая мелочь в сравнении с недавними разорительными поборами. Пересохший было золотой ручей вновь превратился в полноводную реку, и падишах зачарованно смотрел на слуг, вносящих в сокровищницу всё новые и новые сундуки.
— Ты настоящий волшебник, — сказал он Советнику. — Ты умеешь превращать дорожную пыль в золото!
— Мера — вот что держит наш мир в равновесии, — сказал Советник. — Законопослушные подданные — это хорошо. Но что случится, если все люди — все без исключения! — перестанут нарушать законы? Что случится, если исчезнут воры и убийцы, конокрады и мошенники? Стражникам, судьям, тюремщикам некого будет ловить, охранять и судить. Они останутся без службы и без всяких средств к существованию. Не станет преступников — некому будет грести на военных галерах, добывать серебро в рудниках и камень в каменоломнях. Не станет нарушителей и штрафов — казна лишится огромных денег, и здание государства зашатается. К счастью, человек по своей природе грешен и не может не нарушать законы и правила. А мудрый государь, — учтиво поклонился Советник, — знает, как использовать людское несовершенство.
В зал вбежал дорожный визирь:
— О, светлейший падишах! На всех дорогах хаос! Десятки покалеченных и задавленных насмерть, повсюду сломанные колесницы и повозки! Они просто сошли с ума!
— Успокойся, уважаемый визирь, — сказал Советник. — Неужели непонятно, что нужно делать? Эй, писарь, принеси второй фирман о дорожных наказаниях!
И через час глашатаи объявили монаршую волю: «Находятся преступники, которые оскорбляют священную особу падишаха неисполнением его повелений. С завтрашнего дня вводятся дополнительные наказания для возмутителей дорожного спокойствия, а именно: за быструю езду — 100 динаров…»
