История о Советнике и шахе Исфагана
Деловая притча от Сергея Занина
В тихий летний день Советник отдыхал в своём саду. Только вчера вечером он вернулся из утомительного путешествия в Неаполь и сейчас наслаждался долгожданным покоем. Но не успел он смежить веки в блаженной полудрёме, как прибыл важный гонец с посланием от шаха Исфагана.
«Как печально, что у всякой вещи на свете есть оборотная сторона, — подумал Советник. — Опять меня призывают к трудам, и опять нет времени, чтобы вкусить плоды этих трудов. А вот в молодости я мог сидеть в саду с утра до вечера. Правда, у меня не было ни сада, ни дома. Тогда моему счастью препятствовали безвестность и голодное урчание в желудке, а сегодня — вселенская слава и докучливые заказчики».
Кроме письма с приглашением посетить Исфаган шах Прислал в подарок две тысячи динаров, десять кусков шелка, двадцать кусков дорогой парчи, десять манов камфары, сто мискалей амбры и пять драгоценных китайских чаш.
Оценив стоимость даров, Советник понял, что дело не терпит отлагательств. Он выбросил из головы сожаления о потерянном отдыхе и начал собираться в дальний путь.
Путь оказался не только дальним, но и очень тяжёлым Дороги во владениях шаха были ужасными, а во многих местах просто отсутствовали. Перед каждым мостом путники спешивались, караванщик возносил молитву, и верблюдов осторожно проводили по сгнившим доскам. Советник давно забыл вкус хорошей воды. Дорожные цистерны были в дырах, источники забиты песком, поэтому приходилось пить затхлую воду из бурдюков.
Но, к счастью, Советник и его спутники благополучно перенесли все тяготы и через месяц достигли западных ворот прославленного Исфагана.
— Сколько прекрасных зданий! — восхищённо воскликнул Советник. — Если так же застроен весь город, то понятно, почему Исфаган называют «Половиной мира»! Я полагаю, что эти дворцы принадлежат сиятельному шаху?
Провожатый криво усмехнулся:
— Перед тобой дома визирей, чиновников, сборщиков налогов. Вот этот чудесный дом принадлежит дорожному визирю; тот, что справа, — командующему войском; этот — начальнику полиции, а вон тот, что занимает половину квартала, — главе таможни. Но самый красивый дворец недавно построен для управляющего казначейством, он представляет собой точную копию прославленного дворца правителя Дамаска.
Советник покачал головой:
— А я ещё удивлялся, почему в такой могучей державе такие плохие дороги? Эти дворцы настолько великолепны, что удивляться надо, скорее, тому, что ещё не все дороги занесены песком или размыты дождями.
Владыка Исфагана принял Советника с царскими почестями и не скупился на хвалебные речи:
— Наконец исполнится моё заветное желание приникнуть к знаменитому источнику мудрости! Я знаю, что турецкий султан, китайский император, франкский король, бургундский герцог, правитель Танжера, эмир Самарканда и множество других властителей извлекли великую пользу из твоих советов. Я верю, что твоё искусство поможет и мне разрешить трудности, которые пока кажутся неразрешимыми.
— Могу ли я предположить, что речь идёт о денежных затруднениях? — спросил Советник.
Шах горестно вздохнул:
— Именно так, о мудрейший! Мои визири уверяют, что не смыкают глаз, придумывая способы пополнить казну. Они клянутся, что забыли об отдыхе из-за постоянных разъездов по ближним и дальним областям моего государства. Но, увы, их усилия тщетны. С каждым годом налогов собирается всё меньше. Земледельцы и ремесленники так обнищали, что даже плети не помогают выбить из них подати. А глава таможни жалуется, что по неизвестной причине караваны стали обходить наши края, поэтому сборы от пошлин упали втрое в сравнении с прежними временами.
Советник произнёс:
— Осмелюсь предположить, что налоги собираются исправно и денег в государстве предостаточно.
— Ты или смеёшься надо мной, или дорожные тяготы повредили твой разум! — гневно воскликнул шах.
— Я только что увидел дома, в которых живут чиновники Вашего Величества, — невозмутимо ответил Советник. — Денег, которые были потрачены на их строительство, хватило бы на две казны. Визири не лгут вам, когда уверяют что прилагают все силы для сбора налогов и податей. Они лишь забывают добавить, что почти всё собранное остаётся в их руках.
Взволнованный монарх даже подскочил с трона:
— Странно, что прежде я не задумывался об этом. А ведь ты совершенно прав! Сегодня же я прикажу повесить с десяток негодяев, а остальных прогоню со службы!
Советник покачал головой:
— Боюсь, что это приведёт к тому, что казнокрады перестанут выпячивать напоказ свои богатства. Но меньше воровать они не станут.
— Но не могу же я оставить их безнаказанными! Я назначу особый суд из честных людей, пусть они расследуют их преступления.
— Я думаю, что тогда в столице прибавится ещё несколько дворцов. И честных людей станет меньше — как раз на число членов суда.
Шах был озадачен:
— Так как же поступить с мерзавцами, которые бесстыдно обкрадывают своего государя?
— Обкрадывают, но при этом отлично знают своё дело. Если бы чиновники не собирали столько денег, на что бы они построили свои дворцы? Не стоит резать кур, несущих золотые яйца. Необходимо заставить их нести яйца в казну Вашего Величества.
На следующий день вышел фирман, в котором были перечислены имена сотни высших чиновников, обвиняемых в казнокрадстве. Это преступление каралось смертной казнью, поэтому во всех дворцах Исфагана плакали и прощались с жизнью. Однако во втором фирмане, обнародованном в тот же самый день, милосердный шах даровал прощение приговорённым — в обмен на возмещение ущерба. Дорожный визирь был обязан заплатить миллион динаров, начальник полиции — два миллиона, а глава таможни — пять миллионов динаров! В довершение ко всему шах конфисковал городские и загородные дома виновных.
Нищенская сума предпочтительнее виселицы. Чиновники беспрекословно выплатили требуемые деньги и переселились к родственникам или на постоялые дворы. Но, к их великому удивлению, никто не был лишён своей должности, а глава таможни, обвинённый в самых крупных злоупотреблениях, был даже назначен главным визирем.
— Итак, казна светлейшего государя всего за неделю пополнилась на шестьдесят миллионов динаров, — подвёл итог Советник. — Теперь вас можно назвать самым богатым правителем в подлунном мире. А ваш народ воочию убедился, что закон не делает различий между сильными и слабыми. Суровым приговором и унижением надменных вельмож вы заслужили горячую любовь своих подданных. — И вполголоса добавил: — И в довершение ко всему Исфаган скоро украсится новыми красивыми дворцами — ведь выселенным чиновникам надо где-то жить.
Шах не скрывал своего восторга:
— Твоя мудрость граничит с волшебством! Однако любые деньги рано или поздно заканчиваются. Дай совет, как мне поступить в будущем?
— Сиятельному шаху не стоит об этом беспокоиться, — сказал Советник. — Ваши чиновники сейчас трудятся в поте лица, чтобы вернуть свои потерянные богатства. Там где честный чиновник не смог бы найти и десяти динаров обедневшие сборщики налогов и разорённые визири отыщут тысячу. Они станут красть, брать взятки, придумывать новые подати — и уже через два-три года будут такими же богатыми, как до конфискации. И вот тогда можно снова восстановить справедливость.
Шах выразил сомнение:
— А что, если они откажутся от своих должностей, понимая, что всё собранное у них рано или поздно отнимут?
— Всё собранное отнять не удастся, они хорошо умеют прятать свои доходы, — ответил Советник. — Однако я бы не советовал прибегать к конфискациям без крайней нужды. Требуется время, чтобы на остриженной овце снова выросла шерсть.
Прошло два года. Советник сидел в своём саду и наслаждался редкими часами праздности. Его покой прервал слуга. Он принёс плохие вести из Исфагана.
Там внезапно взбунтовалась чернь. В слепой ярости толпа не пощадила даже священную особу монарха. Его побили камнями, а бездыханное тело бросили собакам. Такая же участь постигла начальника полиции, главу казначейства, всех визирей и высших чиновников. Уцелел только управитель таможни — на его счастье, в тот чёрный день он был в отъезде. Не удовлетворившись содеянным, мятежники подчистую разграбили дворец шаха. Они сорвали мрамор со стен, свинец с крыши, тиковую облицовку со стен, выломали двери и оконные решётки — словом, вынесли всё, что представляло хоть какую-то ценность.
Причиной бунта стали непосильные налоги. Покойному шаху полюбился простой способ пополнения казны, и он стал проводить конфискации каждые полгода, а потом раз в три месяца. Отчаявшиеся чиновники с такой же частотой взыскивали потери с налогоплательщиков, пока, наконец, у тех не кончилось терпение.
— Всё как всегда и везде. Даже самые лучшие начинания погибают из-за алчности и отсутствия меры. Впрочем, никто не сможет упрекнуть меня, что я не предупреждал несчастного шаха, — проговорил Советник и снова погрузился в послеобеденный сон.
![]()
В тихий летний день Советник отдыхал в своём саду. Только вчера вечером он вернулся из утомительного путешествия в Неаполь и сейчас наслаждался долгожданным покоем. Но не успел он смежить веки в блаженной полудрёме, как прибыл важный гонец с посланием от шаха Исфагана.
«Как печально, что у всякой вещи на свете есть оборотная сторона, — подумал Советник. — Опять меня призывают к трудам, и опять нет времени, чтобы вкусить плоды этих трудов. А вот в молодости я мог сидеть в саду с утра до вечера. Правда, у меня не было ни сада, ни дома. Тогда моему счастью препятствовали безвестность и голодное урчание в желудке, а сегодня — вселенская слава и докучливые заказчики».
Кроме письма с приглашением посетить Исфаган шах Прислал в подарок две тысячи динаров, десять кусков шелка, двадцать кусков дорогой парчи, десять манов камфары, сто мискалей амбры и пять драгоценных китайских чаш.
Оценив стоимость даров, Советник понял, что дело не терпит отлагательств. Он выбросил из головы сожаления о потерянном отдыхе и начал собираться в дальний путь.
Путь оказался не только дальним, но и очень тяжёлым Дороги во владениях шаха были ужасными, а во многих местах просто отсутствовали. Перед каждым мостом путники спешивались, караванщик возносил молитву, и верблюдов осторожно проводили по сгнившим доскам. Советник давно забыл вкус хорошей воды. Дорожные цистерны были в дырах, источники забиты песком, поэтому приходилось пить затхлую воду из бурдюков.
Но, к счастью, Советник и его спутники благополучно перенесли все тяготы и через месяц достигли западных ворот прославленного Исфагана.
— Сколько прекрасных зданий! — восхищённо воскликнул Советник. — Если так же застроен весь город, то понятно, почему Исфаган называют «Половиной мира»! Я полагаю, что эти дворцы принадлежат сиятельному шаху?
Провожатый криво усмехнулся:
— Перед тобой дома визирей, чиновников, сборщиков налогов. Вот этот чудесный дом принадлежит дорожному визирю; тот, что справа, — командующему войском; этот — начальнику полиции, а вон тот, что занимает половину квартала, — главе таможни. Но самый красивый дворец недавно построен для управляющего казначейством, он представляет собой точную копию прославленного дворца правителя Дамаска.
Советник покачал головой:
— А я ещё удивлялся, почему в такой могучей державе такие плохие дороги? Эти дворцы настолько великолепны, что удивляться надо, скорее, тому, что ещё не все дороги занесены песком или размыты дождями.
Владыка Исфагана принял Советника с царскими почестями и не скупился на хвалебные речи:
— Наконец исполнится моё заветное желание приникнуть к знаменитому источнику мудрости! Я знаю, что турецкий султан, китайский император, франкский король, бургундский герцог, правитель Танжера, эмир Самарканда и множество других властителей извлекли великую пользу из твоих советов. Я верю, что твоё искусство поможет и мне разрешить трудности, которые пока кажутся неразрешимыми.
— Могу ли я предположить, что речь идёт о денежных затруднениях? — спросил Советник.
Шах горестно вздохнул:
— Именно так, о мудрейший! Мои визири уверяют, что не смыкают глаз, придумывая способы пополнить казну. Они клянутся, что забыли об отдыхе из-за постоянных разъездов по ближним и дальним областям моего государства. Но, увы, их усилия тщетны. С каждым годом налогов собирается всё меньше. Земледельцы и ремесленники так обнищали, что даже плети не помогают выбить из них подати. А глава таможни жалуется, что по неизвестной причине караваны стали обходить наши края, поэтому сборы от пошлин упали втрое в сравнении с прежними временами.
Советник произнёс:
— Осмелюсь предположить, что налоги собираются исправно и денег в государстве предостаточно.
— Ты или смеёшься надо мной, или дорожные тяготы повредили твой разум! — гневно воскликнул шах.
— Я только что увидел дома, в которых живут чиновники Вашего Величества, — невозмутимо ответил Советник. — Денег, которые были потрачены на их строительство, хватило бы на две казны. Визири не лгут вам, когда уверяют что прилагают все силы для сбора налогов и податей. Они лишь забывают добавить, что почти всё собранное остаётся в их руках.
Взволнованный монарх даже подскочил с трона:
— Странно, что прежде я не задумывался об этом. А ведь ты совершенно прав! Сегодня же я прикажу повесить с десяток негодяев, а остальных прогоню со службы!
Советник покачал головой:
— Боюсь, что это приведёт к тому, что казнокрады перестанут выпячивать напоказ свои богатства. Но меньше воровать они не станут.
— Но не могу же я оставить их безнаказанными! Я назначу особый суд из честных людей, пусть они расследуют их преступления.
— Я думаю, что тогда в столице прибавится ещё несколько дворцов. И честных людей станет меньше — как раз на число членов суда.
Шах был озадачен:
— Так как же поступить с мерзавцами, которые бесстыдно обкрадывают своего государя?
— Обкрадывают, но при этом отлично знают своё дело. Если бы чиновники не собирали столько денег, на что бы они построили свои дворцы? Не стоит резать кур, несущих золотые яйца. Необходимо заставить их нести яйца в казну Вашего Величества.
На следующий день вышел фирман, в котором были перечислены имена сотни высших чиновников, обвиняемых в казнокрадстве. Это преступление каралось смертной казнью, поэтому во всех дворцах Исфагана плакали и прощались с жизнью. Однако во втором фирмане, обнародованном в тот же самый день, милосердный шах даровал прощение приговорённым — в обмен на возмещение ущерба. Дорожный визирь был обязан заплатить миллион динаров, начальник полиции — два миллиона, а глава таможни — пять миллионов динаров! В довершение ко всему шах конфисковал городские и загородные дома виновных.
Нищенская сума предпочтительнее виселицы. Чиновники беспрекословно выплатили требуемые деньги и переселились к родственникам или на постоялые дворы. Но, к их великому удивлению, никто не был лишён своей должности, а глава таможни, обвинённый в самых крупных злоупотреблениях, был даже назначен главным визирем.
— Итак, казна светлейшего государя всего за неделю пополнилась на шестьдесят миллионов динаров, — подвёл итог Советник. — Теперь вас можно назвать самым богатым правителем в подлунном мире. А ваш народ воочию убедился, что закон не делает различий между сильными и слабыми. Суровым приговором и унижением надменных вельмож вы заслужили горячую любовь своих подданных. — И вполголоса добавил: — И в довершение ко всему Исфаган скоро украсится новыми красивыми дворцами — ведь выселенным чиновникам надо где-то жить.
Шах не скрывал своего восторга:
— Твоя мудрость граничит с волшебством! Однако любые деньги рано или поздно заканчиваются. Дай совет, как мне поступить в будущем?
— Сиятельному шаху не стоит об этом беспокоиться, — сказал Советник. — Ваши чиновники сейчас трудятся в поте лица, чтобы вернуть свои потерянные богатства. Там где честный чиновник не смог бы найти и десяти динаров обедневшие сборщики налогов и разорённые визири отыщут тысячу. Они станут красть, брать взятки, придумывать новые подати — и уже через два-три года будут такими же богатыми, как до конфискации. И вот тогда можно снова восстановить справедливость.
Шах выразил сомнение:
— А что, если они откажутся от своих должностей, понимая, что всё собранное у них рано или поздно отнимут?
— Всё собранное отнять не удастся, они хорошо умеют прятать свои доходы, — ответил Советник. — Однако я бы не советовал прибегать к конфискациям без крайней нужды. Требуется время, чтобы на остриженной овце снова выросла шерсть.
Прошло два года. Советник сидел в своём саду и наслаждался редкими часами праздности. Его покой прервал слуга. Он принёс плохие вести из Исфагана.
Там внезапно взбунтовалась чернь. В слепой ярости толпа не пощадила даже священную особу монарха. Его побили камнями, а бездыханное тело бросили собакам. Такая же участь постигла начальника полиции, главу казначейства, всех визирей и высших чиновников. Уцелел только управитель таможни — на его счастье, в тот чёрный день он был в отъезде. Не удовлетворившись содеянным, мятежники подчистую разграбили дворец шаха. Они сорвали мрамор со стен, свинец с крыши, тиковую облицовку со стен, выломали двери и оконные решётки — словом, вынесли всё, что представляло хоть какую-то ценность.
Причиной бунта стали непосильные налоги. Покойному шаху полюбился простой способ пополнения казны, и он стал проводить конфискации каждые полгода, а потом раз в три месяца. Отчаявшиеся чиновники с такой же частотой взыскивали потери с налогоплательщиков, пока, наконец, у тех не кончилось терпение.
— Всё как всегда и везде. Даже самые лучшие начинания погибают из-за алчности и отсутствия меры. Впрочем, никто не сможет упрекнуть меня, что я не предупреждал несчастного шаха, — проговорил Советник и снова погрузился в послеобеденный сон.
