Служение
Суфийская притча
Хотя Баба Муса-Имран и прожил жизнь богатого купца, к его высказываниям относились как к изречениям святого. Говорят, люди, учившиеся у него, впоследствии выступали в роли учителей в столь отдалённых местах, как Китай и Марокко.
Некий иранец, носивший одеяние странника-дервиша, долго разыскивал дом Баба Мусы и, наконец, нашёл его. Принятый любезно, он получил задание следить за чистотой оросительных каналов. Три года прожил он в доме, не получая никаких указаний касательно того, за чем пришёл. Наконец, он не выдержал и обратился к своему товарищу-садовнику.
— Скажи, могу ли я ожидать, что буду допущен к Пути, и сколько же мне ещё ждать? Может быть, я должен сделать что-то, чтобы быть оценённым, как заслуживающий илтифат — благого внимания Мастера?
Этот человек, чьё имя было Хамид, промолвил:
— Я могу сказать только одно: Баба Муса дал нам задание. Выполнение определённой работы знаменует прохождение периода Служения или стадии хидмат. Ученик не имеет права выйти за пределы предписанной стадии. Сделать это означает отказаться от обучения. Стремление к чему-либо ещё или к чему-то большему свидетельствует, что в действительности человек ещё не подступил должным образом даже к стадии Служения.
Меньше чем через год иранец-садовник испросил разрешения покинуть дом Мастера, дабы искать свой удел в других местах. Ещё тридцать лет прошло, и в один прекрасный день этот человек оказался в доме своего бывшего товарища, Хамида, ставшего к тому времени Муршидом (учителем, мастером) Туркестана. Когда Хамид спросил его, есть ли у него какие-нибудь вопросы, иранец встал и сказал:
— Я — ваш бывший соученик по дому Баба Мусы-Имрана. Я прервал занятия на стадии хидмат, Служения, потому что мне была непонятна его связь с обучением. Вы тоже в то время исполняли там чёрную работу и не посещали никаких проповедей или бесед. Могу я узнать, с какого именно момента началось ваше продвижение по Пути?
Хамид улыбнулся и промолвил:
— Я не мог двинуться, пока не обрёл способности по-настоящему упражняться в служении. А случилось это только тогда, когда я перестал воображать, что чёрная работа сама по себе означает Служение. Именно тогда мне стало понятно её отношение к Пути. Те, кто покидал нашего Баба, делали так потому, что хотели понять, не став достойными понимания. Когда человек желает постигнуть ситуацию, но при этом только воображает, что находится в ней, он, несомненно, терпит неудачу, ибо желания понять ещё недостаточно. Такой человек подобен заткнувшему уши и кричащему: «Говорите!» .
Иранец спросил:
— И после того, как вы довели до совершенства своё Служение, Баба доверил вам Учение?
Хамид ответил:
— Как только я оказался в состоянии служить, я смог понимать. То, что я понял, содержалось в самой обстановке, созданной Баба вокруг нас. Место, другие находящиеся там люди, действия стали прочитываться, как если бы Баба нарисовал картину тайных реальностей их собственным языком.
![]()
Хотя Баба Муса-Имран и прожил жизнь богатого купца, к его высказываниям относились как к изречениям святого. Говорят, люди, учившиеся у него, впоследствии выступали в роли учителей в столь отдалённых местах, как Китай и Марокко.
Некий иранец, носивший одеяние странника-дервиша, долго разыскивал дом Баба Мусы и, наконец, нашёл его. Принятый любезно, он получил задание следить за чистотой оросительных каналов. Три года прожил он в доме, не получая никаких указаний касательно того, за чем пришёл. Наконец, он не выдержал и обратился к своему товарищу-садовнику.
— Скажи, могу ли я ожидать, что буду допущен к Пути, и сколько же мне ещё ждать? Может быть, я должен сделать что-то, чтобы быть оценённым, как заслуживающий илтифат — благого внимания Мастера?
Этот человек, чьё имя было Хамид, промолвил:
— Я могу сказать только одно: Баба Муса дал нам задание. Выполнение определённой работы знаменует прохождение периода Служения или стадии хидмат. Ученик не имеет права выйти за пределы предписанной стадии. Сделать это означает отказаться от обучения. Стремление к чему-либо ещё или к чему-то большему свидетельствует, что в действительности человек ещё не подступил должным образом даже к стадии Служения.
Меньше чем через год иранец-садовник испросил разрешения покинуть дом Мастера, дабы искать свой удел в других местах. Ещё тридцать лет прошло, и в один прекрасный день этот человек оказался в доме своего бывшего товарища, Хамида, ставшего к тому времени Муршидом (учителем, мастером) Туркестана. Когда Хамид спросил его, есть ли у него какие-нибудь вопросы, иранец встал и сказал:
— Я — ваш бывший соученик по дому Баба Мусы-Имрана. Я прервал занятия на стадии хидмат, Служения, потому что мне была непонятна его связь с обучением. Вы тоже в то время исполняли там чёрную работу и не посещали никаких проповедей или бесед. Могу я узнать, с какого именно момента началось ваше продвижение по Пути?
Хамид улыбнулся и промолвил:
— Я не мог двинуться, пока не обрёл способности по-настоящему упражняться в служении. А случилось это только тогда, когда я перестал воображать, что чёрная работа сама по себе означает Служение. Именно тогда мне стало понятно её отношение к Пути. Те, кто покидал нашего Баба, делали так потому, что хотели понять, не став достойными понимания. Когда человек желает постигнуть ситуацию, но при этом только воображает, что находится в ней, он, несомненно, терпит неудачу, ибо желания понять ещё недостаточно. Такой человек подобен заткнувшему уши и кричащему: «Говорите!» .
Иранец спросил:
— И после того, как вы довели до совершенства своё Служение, Баба доверил вам Учение?
Хамид ответил:
— Как только я оказался в состоянии служить, я смог понимать. То, что я понял, содержалось в самой обстановке, созданной Баба вокруг нас. Место, другие находящиеся там люди, действия стали прочитываться, как если бы Баба нарисовал картину тайных реальностей их собственным языком.
