Воздержание
Суфийская притча
Некий благочестивый человек проделал долгий путь, чтобы увидеть Баба Чархи. Когда, наконец, он добрался до его дома, то был весьма обескуражен: средь бела дня, несмотря на то, что был месяц поста, Чархи поедал гору жареного мяса.
Горько разочарованный, пилигрим, тем не менее, приветствовал его и провёл у него три дня, надеясь получить какое-нибудь объяснение. Но его, увы, не последовало, и безутешный пилигрим отправился обратно.
Он ещё не успел далеко отойти, как увидел при дороге землянку отшельника и остановился прочитать с ним молитвы и немного передохнуть. После того, как они какое-то время посидели молча, отшельник произнёс:
— Ты печален, и твоё несчастье заражает воздух, так что я не способен сохранять в себе покой. Не встречался ли ты часом с Чархи?
Путник сказал:
— Ваша прозорливость доказывает, что вашими бдениями вы достигли святости! Своим замечанием вы преобразили мою печаль в восхищение. Теперь у меня есть надежда. Но не можете ли вы сказать мне, что случилось с великим Чархи: почему он стал вести себя подобным образом?
Святой человек отвечал:
— С Чархи всё в порядке. Я провожу время в молитвах и постах и выполняю специальные упражнения. Я воздержан и следую правилам, которые уже не нужны тем, кто достиг совершенства. Ты же отвергаешь последнее — и Чархи разглядел это в тебе и выразил это своими действиями.
Если бы я был столь же велик, как Чархи, у меня не было бы нужды во всём этом. Если бы ты был готов стать его учеником, ты бы не подпал под влияние внешних действий и не оказался бы столь невосприимчив к реальному положению дел. Мы оба — и ты, и я — находимся в страшной нужде. Возможно, когда-нибудь ты или я — или мы оба — сумеем достичь той стадии, на которой будем иметь возможность стать учениками Баба Чархи.
![]()
Некий благочестивый человек проделал долгий путь, чтобы увидеть Баба Чархи. Когда, наконец, он добрался до его дома, то был весьма обескуражен: средь бела дня, несмотря на то, что был месяц поста, Чархи поедал гору жареного мяса.
Горько разочарованный, пилигрим, тем не менее, приветствовал его и провёл у него три дня, надеясь получить какое-нибудь объяснение. Но его, увы, не последовало, и безутешный пилигрим отправился обратно.
Он ещё не успел далеко отойти, как увидел при дороге землянку отшельника и остановился прочитать с ним молитвы и немного передохнуть. После того, как они какое-то время посидели молча, отшельник произнёс:
— Ты печален, и твоё несчастье заражает воздух, так что я не способен сохранять в себе покой. Не встречался ли ты часом с Чархи?
Путник сказал:
— Ваша прозорливость доказывает, что вашими бдениями вы достигли святости! Своим замечанием вы преобразили мою печаль в восхищение. Теперь у меня есть надежда. Но не можете ли вы сказать мне, что случилось с великим Чархи: почему он стал вести себя подобным образом?
Святой человек отвечал:
— С Чархи всё в порядке. Я провожу время в молитвах и постах и выполняю специальные упражнения. Я воздержан и следую правилам, которые уже не нужны тем, кто достиг совершенства. Ты же отвергаешь последнее — и Чархи разглядел это в тебе и выразил это своими действиями.
Если бы я был столь же велик, как Чархи, у меня не было бы нужды во всём этом. Если бы ты был готов стать его учеником, ты бы не подпал под влияние внешних действий и не оказался бы столь невосприимчив к реальному положению дел. Мы оба — и ты, и я — находимся в страшной нужде. Возможно, когда-нибудь ты или я — или мы оба — сумеем достичь той стадии, на которой будем иметь возможность стать учениками Баба Чархи.
