Суфийская притча


Жил-был скряга, скупость которого была такова, что когда ему надо было ненадолго уехать по делам, он не смог найти никого, кто бы присмотрел за его золотом, за исключением женщины, которая была столь глупа, что поверила его обещаниям заплатить ей за услуги.
Об этом прослышал Латиф-вор. Он пришёл прямо в дом скряги, взял мешки с золотом и собрался уходить.
Женщина, сидевшая там и охранявшая золото, увидела его и спросила:
— Ты кто такой, что берёшь золото?
Латиф ответил:
— Я — Латиф-вор, если тебе до этого есть дело.
Женщина воскликнула:
— Возможно, я и глупа, но ты наиглупейший человек в мире! Ты не только пришёл сюда открыто днем и взял всё богатство скряги, но и сказал мне своё имя!
Однако Латиф всё обдумал заранее. Он сказал:
— Вы же не выдадите Латифа-вора? Ну что тут такого, ну взял он немного золотишка!..
Женщина ответила:
— Ты же понимаешь, что просто так меня не проведёшь. Я свой долг знаю и подтвержу в суде, что золото взял ты.
— Но поступать так, — сказал Латиф, — означает отплатить мне злом за добро, ибо я расскажу вам как избежать слепоты!
— Что ты имеешь в виду, говоря о слепоте? — удивилась женщина.
— Разве вы не видите, что за окном идёт слепой дождь? — спросил Латиф. — Так вот, если вы не закроете глаза руками и не сосчитаете до тридцати, вы ослепнете. Вы, конечно, слышали выражение «слепой дождь»? Сегодня идёт настоящий слепой дождь! Я — специалист в этом деле и говорю вам, что так оно и есть. Он случается нечасто, но так как я ворую в любую погоду, мне приходится знать про все подобные вещи.
Глупая женщина сказала:
— Большое тебе спасибо! Я очень тебе признательна, ты не думай, но долг есть долг, и мне придётся сказать, что произошло и кто это сделал.
Она прикрыла глаза руками и стала считать до тридцати. В это время Латиф унёс золото.
Вернувшись домой, скряга пришёл в неописуемую ярость и от того, что пропало золото, и от того, что Латиф сделал это открыто, средь бела дня. Он вызвал стражников, и те вскоре нашли и арестовали Латифа-вора, который к этому времени тщательно спрятал золото в надёжном месте.
Латифа привели в суд, и женщина, охранявшая золото, подтвердила, что золото взял он.
Когда пришла очередь Латифа говорить, он обратился к судье:
— Ваша честь, во-первых, эта женщина сказала, что, придя в дом, я назвал ей своё имя и взял золото. Но скажите на милость, какой уважающий себя вор поступил бы таким образом? Во-вторых, мне хотелось бы задать ей вопрос.
— Хорошо, — сказал судья, — спрашивай.
Латиф обратился к женщине:
— Скажите, в какой день я взял это золото?
И она ответила:
— Разве ты не помнишь? Это было в тот вечер, когда шёл слепой дождь.
Латиф продолжил:
— Не могли бы вы рассказать суду, что такое слепой дождь? Ведь судьи могут о нём не знать.
— Конечно, — сказала женщина. — Это был дождь, который у нас называют слепым. Но это был тот самый дождь, который действительно ослепляет людей, если не прикрыть глаза руками и не сосчитать до тридцати.
Тогда Латиф сказал судье:
— Ваша честь, как я сейчас дал вам увидеть, на её показания нельзя полагаться. Я сомневаюсь и в том, что она видела, как я крал, и в том, что она когда-либо попадала под слепой дождь.
И он выиграл дело.
Если некто ненадёжен в одном отношении, то он ненадёжен и во всём остальном; если человек говорит что-то, очень не похожее на правду, то, вероятно, и всё остальное, что он скажет, будет настолько же далеко от правды.