Кто станет Ребе
Как-то в Томашеве несколько хасидим ребе Менахема Мендля из Коцка распевали хвалебные песни в честь своего учителя. Один из горожан чрезвычайно удивился, узнав, что Менахем Мендль стал ребе.
— Что вы говорите! А ведь мы вместе учились! Да, да, ещё мальчишками бегали в хедер! И вот на тебе — ребе! Невероятно!
Узнав, что этот человек с детства знал их учителя, хасиды засыпали его вопросами о ранних годах жизни ребе. Но тот неизменно ответствовал, что ничего особенно рассказать о приятеле детства не может. «Мальчик как мальчик, такой же, как все», — твердил он. Лишь когда хасиды совсем было собрались оставить его в покое, горожанин припомнил:
— Подождите-ка! Кое-что всё-таки было. Однажды Меламед (наставник) повёл нас на пикник в Лаг ба-Омер. Мы ушли высоко в горы и славно погуляли. И когда, на пути домой, уже почти дошли до города, заметили, что Менахема нет. Потерялся! Что было сил мы побежали обратно и вскоре нашли его. Он лежал на горном склоне лицом вниз, широко раскинув руки и ноги. Представляете, этот мальчишка изо всех сил обнимал гору и что-то бормотал, уткнувшись носом в землю. Меламед, склонясь над ним, прислушался к словам. Менахем Мендль снова и снова повторял одну фразу: «Моё сердце и плоть поют хвалу Богу живому».
![]()
— Что вы говорите! А ведь мы вместе учились! Да, да, ещё мальчишками бегали в хедер! И вот на тебе — ребе! Невероятно!
Узнав, что этот человек с детства знал их учителя, хасиды засыпали его вопросами о ранних годах жизни ребе. Но тот неизменно ответствовал, что ничего особенно рассказать о приятеле детства не может. «Мальчик как мальчик, такой же, как все», — твердил он. Лишь когда хасиды совсем было собрались оставить его в покое, горожанин припомнил:
— Подождите-ка! Кое-что всё-таки было. Однажды Меламед (наставник) повёл нас на пикник в Лаг ба-Омер. Мы ушли высоко в горы и славно погуляли. И когда, на пути домой, уже почти дошли до города, заметили, что Менахема нет. Потерялся! Что было сил мы побежали обратно и вскоре нашли его. Он лежал на горном склоне лицом вниз, широко раскинув руки и ноги. Представляете, этот мальчишка изо всех сил обнимал гору и что-то бормотал, уткнувшись носом в землю. Меламед, склонясь над ним, прислушался к словам. Менахем Мендль снова и снова повторял одну фразу: «Моё сердце и плоть поют хвалу Богу живому».
