Не рой другому яму

Однажды Бирбал переоделся и пошёл обходом по городу. Ходил он, ходил и вдруг в одном глухом месте увидел, что какой-то богач хочет учинить насилие над женщиной. Пригляделся Бирбал и видит: совсем молоденькая девушка-индуска отбивается от мужчины-иноверца (мусульманина).
Бирбал подошёл поближе. Поверх платья главного советника на нём было платье мусульманина, поэтому насильник посчитал его единоверцем и сказал:
— Почтенный господин! Если в вашем сердце есть хоть капля истинной веры, вы мне поможете. Это моя жена, но её совратил один индус, и она надумала уйти к нему. Помогите мне отвести её домой. Я — знатный вельможа, и вы, конечно, слышали имя Сардар-хана. Дом мой отсюда — рукой подать.
— По правде говоря, — ответил Бирбал, — как мусульманин, я готов помочь вам, но труд мой тоже чего-то стоит. Что я за это получу?
— Я много говорить не люблю, но, слово раиса (аристократ, богач-мусульманин), если с вашей помощью добьюсь удачи, то сумею вас как следует отблагодарить, останетесь довольны.
— Хорошо. Но сперва я попробую добром уговорить её идти, а уж если она заартачится, тогда поглядим, как быть. А пока я с ней толкую, вам бы лучше отойти в сторонку.
Похотливый пёс не может обдумывать свои поступки: похоть гонит его за сукой, и он бежит неотступно, хоть его ругай, хоть унижай. Сардар-хан послушно отошёл в сторону, а Бирбал стал допытываться:
— О, женщина! Расскажи мне всё, не таясь, и если тебя обидели, я помогу тебе. Меня зовут Бирбал, я тайно обхожу дозором город — проверяю, всё ли в порядке.
О Бирбале все знали — старые и малые, бедные и богатые. Все верили ему, помнили, как он справедлив. Услышав его имя, девушка осмелела и стала рассказывать:
— Я — дочь брахмана, родители зовут меня Лакшми. Этот подлый иноверец давно хочет меня совратить, выслеживает, проходу не даёт, да я всё ухитрялась ускользать от него. А сегодня, к несчастью, попалась ему прямо в руки. Велика милость Всевышнего! Раз уж вы встретились мне, ради Бога, спасите меня, и Господь вам воздаст. Вы — защитник веры, наш отец родной.
Бирбал успокоил девушку, потом подозвал Сардар-хана.
— Как подло, господин Сардар-хан! Ты — чиновник государя, твой долг — защищать его подданных, а ты сам совершаешь насилие над дочерью брахмана. Забыл указ падишаха: «Никому не дозволено творить безобразия, жестокая кара постигает насильника»?
Сардар-хан, будучи сам трусом, подумал: «Припугну и добьюсь своего».
— Мошенник! Ты отослал меня, чтобы самому овладеть ею, но меня не проведёшь! — мигом выхватив меч из ножен, он кинулся было на Бирбала, но тот быстро сбросил верхнюю одежду — и Сардар-хан увидел перед собой Бирбала в его придворном наряде.
Богач так и застыл на месте, задрожав всем телом и онемев от страха.
— Ну, насильник Сардар-хан, ты арестован, ступай за мной.
Сардар-хан молча пошёл за Бирбалом. Бирбал позвал с собой девушку.
— Пойдёшь со мной сегодня, милая. Завтра я пошлю за твоим отцом и всё ему объясню. Он заберёт тебя домой.
Она охотно согласилась. Дома Бирбал поручил девушку заботам жены, а Сардар-хана запер в чулан.
Рано утром Бирбал приказал стражникам отвести арестованного к падишаху.
Удивились падишах и придворные, когда узнали в связанном арестанте главного военачальника. Бирбал рассказал им всё от начала до конца. Падишаху и во сне не могло такое привидеться, он страшно рассердился:
— Как ты мог, подлый Сардар-хан?! Я пожаловал тебе такую высокую должность, а ты так-то отблагодарил меня?! Чтоб глаза мои больше тебя не видели! Прочь отсюда!
На другой день, по приказу падишаха, Сардар-хана привели из темницы во дворец и перед всеми советниками и придворными зачитали ему суровый приговор.
Сардары (военачальники у мусульман) и придворные-мусульмане разозлились на Бирбала и сговорились между собой выжить его из дворца. Они делали на него всякие доносы, но падишах ни одному их слову не верил. Он уже не раз испытал преданность Бирбала, целиком доверял ему и всем сердцем привязался к своему мудрому советнику.
Увидели завистники, что в их кознях и уловках нет проку, и придумали новый способ. Привлекли они на свою сторону кривого цирюльника, что прислуживал падишаху, и посулили ему много денег, если он им поможет.
Однажды цирюльник брил падишаха и, смягчив его сердце всякими разговорами, вкрадчиво сказал:
— Владыка мира! Вы каждый день творите чудеса доброты, но вот уже много времени минуло с тех пор, как ваши почтеннейшие предки отправились на небеса, а вы их никогда и не вспомните, никто их не навестит даже… Что же они о вас подумают? Не обиделись бы!
— И то правда, столько времени я и не вспоминал о них! Но вот, братец, в чём вопрос: кого же я пошлю их проведать?
А кривой ещё пуще старается:
— Вы пользуетесь тем, что отцы и деды нажили, а про них и узнать ничего не хотите. Ну что они скажут?
— Да ответь ты мне: кто, по-твоему, годится для этого дела? И как он до них доберётся?
— Владыка мира! Кого послать — про то вам лучше знать. А как добраться, я могу сказать.
— Вот это хорошо! Говори скорее!
— Надо приготовить особый костёр: на земле разложить дрова, на них посадить вашего посланца к предкам, а сверху навалить стог сена высотой с минарет и всё сразу поджечь. Посланец вместе с облаками дыма поднимется в мир предков. Вот и будет, как говорится, счастливый конец — делу венец.
— Всё это хорошо, но кого же послать-то? Решай уж и это ты.
— Вам ли об этом спрашивать, ваше величество?! Рядом с вами множество людей, один другого лучше! Но для этого дела надобен человек, у которого была бы ума палата…
— Нет уж, братец, договаривай до конца. Кто, по-твоему, для этого подходит? Кого послать в рай?
— Владыка мира! По-моему, для этого дела подходит… м-да… ну-у… ну да ладно, скажу уж: подходит Бирбал! А там воля ваша, посылайте кого хотите.
— Верно ты говоришь. Но вот беда: если уйдёт Бирбал, кто же будет здесь с делами управляться?
— Велика беда! На небольшой-то срок любого другого на его место поставить можно. Если бы вы захотели дать мне эту должность, то я бы справился, ведь это же ненадолго.
Падишах рассмеялся:
— Ай да молодец! Ишь как осмелел! И тебе должность вазира снится?
Цирюльник сперва было смешался, а потом стал хитрить да юлить:
— А что тут такого особенного, повелитель? Да я и сказал-то просто так. Прикажете, я и сам поднимусь на небеса, но я-то ведь простак. Надо бы порадовать великих предков ваших, ну да вы сами себе голова.
Принял падишах совет цирюльника, и тот, радостный, побежал к недругам Бирбала рассказать про свою удачу. Вельможи были рады-радёшеньки.
На другой день, не успел падишах прийти на дарбар, как сразу вспомнил слова цирюльника и позвал Бирбала.
— Бирбал! С коих пор нет у нас вестей от отцов и дедов наших. Томит эта забота нашу душу. Ты пойди-ка, проведай их и принеси нам оттуда весточку.
У Бирбала глаза на лоб полезли. Он сразу сообразил, какая ему ловушка поставлена, но виду не подал. «Погодите, — думает, — ещё увидим, чья возьмёт».
— Владыка мира! Ваш раб готов исполнить приказ, но вот беда — не знаю я дороги на небеса! Если покажете мне дорогу, то я с радостью готов отправиться в путь.
— «Кто заказывает штаны, тот велит и прореху спереди сделать», — пословицей ответил падишах. — Как туда добраться, мне уже объяснил кривой цирюльник, и мне его способ понравился. Он говорит, что надо посланца посадить на погребальный костёр, а сверху насыпать лакх и ещё четверть лакха охапок сена и поджечь. Посланец вместе с густым дымом поднимется на небо. Так что ты собирайся, а дня через три-четыре готовься в путь.
Понял Бирбал, что козни ему строит кривой цирюльник. «Теперь надо придумать, как жизнь спасти, а с ним я уж потом рассчитаюсь», — подумал Бирбал и высказал свою просьбу:
— Покровитель бедных! Люди говорят: «Уйдёшь по своей воле, а воротишься ли — на то воля чужая». Если ваши предки захотят меня задержать, то мне волей-неволей придётся их уважить. Кто знает, когда я вернусь? Поэтому должен я позаботиться о своей семье. Получи я лакх и ещё четверть лакха рупий, я бы уладил свои домашние дела, сделал всё, что нужно по хозяйству, а потом и в рай можно. На всё это потребуется месяца два.
Падишах согласился. Взял Бирбал деньги и потратил на рытьё подземного хода от своего двора к тому кладбищу, где сжигали покойников. Работа велась тайком, чтобы до падишаха ни звука об этом не дошло.
Через два месяца подземный ход был готов. Тогда Бирбал пришёл к Акбару, поклонился и сказал:
— Владыка мира! Я устроил, наконец, все свои дела и теперь готов отправиться на небо.
Падишаху любопытно было поглядеть на это зрелище, и он вместе со всеми придворными приехал на кладбище. О кривом цирюльнике и говорить нечего — счастливей его никого на свете не было. Он весь так и сиял от радости.
Бирбал простился с падишахом и с весёлым видом уселся на дрова для погребального костра, сложенные рядом с незаметной дверкой в потайной подземный ход. По указке цирюльника на него стали накладывать охапки сена и соломы, увязывать и скреплять, чтобы сено столбом стояло. Бирбал терпеливо ждал своего часа. Когда его совсем завалили сеном, он открыл дверцу в подкоп, спустился туда и благополучно пришёл к себе домой. Быстро переодевшись, чтоб никто его не узнал, он пошёл на кладбище полюбоваться зрелищем. Там всё ещё укладывали сено для костра. Когда столб сена стал высотой с минарет, падишах дал знак, и сено подожгли.
Многие простые люди корили падишаха. Они всем сердцем любили Бирбала, потому что был он справедлив и к народу милостив.
— Ох, ох! — вздыхали они. — Не выживет вазир. Не увидим мы его больше, и надеяться нечего! Такая, видно, судьба назначена ему Брахмой.
А Бирбал бродит в толпе, прислушивается. В одном месте стоят кучкой мусульмане-придворные.
— Избавились мы сегодня от большой помехи, — толкуют они меж собой. — Теперь наконец назначат нового вазира — мусульманина. Нечестивец Бирбал не давал нам и рта раскрыть. А теперь мы заживём!
Идёт Бирбал дальше и видит: стоит в толпе мусульман-вельмож кривой цирюльник и хвастает почём зря, а они его слушают, уши развесив.
— Это ведь я добился, чтобы Бирбалу конец пришёл. Не придумай я этого средства, разве бы кто посмел даже палец на него поднять? Так что давайте-ка мне награду, как уговорились. Вы своими глазами видели, как он вместе с сеном сгорел дотла, даже косточек не собрать.
Эта похвальба была для Бирбала горше яда. Он чуть не задохнулся от ярости, но скрипнул зубами, прикусил губу и сдержал себя. «Погоди, не уйдёшь от меня, — грозил он про себя кривому. — Мой-то черёд прошёл, а твой ещё впереди».
Костёр догорел, и народ разошёлся. Незаметно ушёл и Бирбал и спрятался в одном из тайников. Но не мог он сидеть, сложа руки и каждую ночь, переодевшись, ходил дозором по городу, следя за порядком.
Так прошло несколько месяцев, и Бирбал наконец решил объявиться. За это время у него отросли длинные усы и борода, волосы свисали длинными спутанными космами. Он рассудил, что лучше всего именно в таком виде явиться во дворец. И вот, нарядившись в своё придворное платье, он пошёл к падишаху. По дороге встречалось ему много знакомых, но никто не узнавал вазира, так сильно он изменился. Падишах тоже не узнал его. Тогда Бирбал сам заговорил:
— Владыка мира! Меня зовут Бирбал. По вашему приказу я навещал в раю ваших предков, а теперь вернулся.
— О! Бирбал! Неужели ты вернулся?! Рассказывай же поскорей, как там наши отцы и деды? Довольны ли они?
— Да, что там говорить! Благодаря вашим добрым делам они обрели там счастье. Как же они обрадовались, когда я принёс им весточку о вашем благополучии, а когда узнали, что я — ваш вазир, так меня приветили, да обласкали, что и сейчас об этом без слёз вспомнить не могу. Счастье их так велико, что им завидует сам Индра, утопающий в наслаждениях. Всего у них вдоволь, ни в чём нужды нет, одна только жалоба: нет на том свете цирюльника. Изволите видеть, как я весь волосами оброс — по этой самой причине. А ведь я только шесть месяцев там прожил. У них же волосы и бороды так отросли, что по земле волочатся. На прощанье они просили передать вам просьбу, чтобы прислали вы к ним лучшего цирюльника. Я их от вашего имени обнадёжил. Они хотели послать вам со мной много тамошних редкостей, да потом передумали, пошлют после, мол, с цирюльником. А посылать цирюльника или не посылать — на то ваша воля. Просьбу я вам передал, и на мне ни греха, ни вины не будет.
— Бирбал! Выслушал я тебя и наказ моих предков, но как же быть? Какого цирюльника я могу им послать?
— Ну, об этом я уже подумал: нет никого лучше для этого дела, чем ваш кривой цирюльник. Он безо всякого труда подымется на небо вместе с дымом от соломы.
Падишаху пришлись по душе рассуждения Бирбала, и он велел послать за кривым цирюльником.
Увидал кривой, что Бирбал с того света вернулся, и пригорюнился. Услышал он и страшные новости — выходит, теперь ему самому придётся отправляться на небеса! «Вот смерть-то и пришла», — думал несчастный. Не зная, как спасти свою жизнь, он попросил у падишаха отсрочку на месяц, а сам задумал бежать из города. Но падишах на такую отсрочку не согласился, дал только одну неделю.
— Наши предки в раю заждались, надо их и побрить, и постричь, так что ты поживее управляйся. Чтобы за неделю в путь собрался! Если же ты в раю задержишься, я велю кормить и одевать твою семью за счёт казны.
«Ладно, и семь дней — срок немалый, — подумал Цирюльник. — За это время я уж далеко буду. Уйду от Бирбаловых козней». И сделав салам падишаху, он пошёл домой.
А Бирбал шёл за ним по пятам, словно тень. Он глаз не спускал с кривого и понял, что подлый цирюльник нашёл способ отвертеться. «Если за ним не следить, то и впрямь сбежит», — думал Бирбал и не отставал от кривого ни на шаг, а когда тот вышел из дворца, послал следом за ним верного слугу.
Всю дорогу цирюльник придумывал, как бы ему спастись. Рассказал он своим домашним обо всём, что с ним во дворце случилось, и добавил:
— Но если мы ночью уедем из этого царства, то спасёмся от мести Бирбала.
Тут прибежал с улицы его младший сынишка и крикнул:
— Что случилось, отец, почему у нас возле двери солдат стоит?
У цирюльника лицо вытянулось.
— Ну, вот и смерть моя пришла! — вымолвил он трясущими губами. — Это, видно, Бирбал поставил.
Увидела жена, что он от страха сам не свой, и стала его успокаивать:
— Да что же вы так испугались? Только недавно Бирбал побывал в раю, всё уладил и вернулся живым. Так же и вы вернётесь.
— Откуда нам знать, как вернулся Бирбал? — сердито сказал кривой. — Его сама Дэви хранит, вот он и спасся. А мне уж никак не спастись. Как сказал один поэт:
На силу найдётся сила,
На хитреца — хитрец.
На камень коса наткнётся,
На мудреца — мудрец.
«Что посеешь, то и пожнёшь». Я копал яму другому, да сам же в неё и угодил. Ну ладно, что будет, то и будет. Не стану от одной мысли о смерти раньше времени помирать.
На седьмой день падишах прислал за ним солдата. Цирюльник собрал свой прибор для бритья и пошёл во дворец. Всё уже было приготовлено, чтобы достойно отправить брадобрея на тот свет: Бирбал даже упредил приказ падишаха — по его указанию на кладбище загодя свезли целую гору сена.
Падишах приехал с кривым цирюльником. Кривого сразу же усадили на землю, а сверху стали сено накладывать да увязывать. Когда уложили сено высоченным стогом, приказали солдату разложить огонь. Тот кинулся к сену, поднёс огонь — занялось пламя и… сено и цирюльник обратились в пепел.
Так благодаря мудрости Бирбала совершился последний обряд очищения кривого цирюльника.