Когда настало для аввы Арсения время кончины, братья, бывшие при нём, увидели, что он плачет. Тогда они спросили его: — Отец! Неужели и ты страшишься? Он отвечал: — Страшусь! Страх, ощущаемый мною в настоящий час, пребывал со мною с того времени, как я сделался монахом.