Когда настало для аввы Арсения время кончины, братья, бывшие при нём, увидели, что он плачет.
Тогда они спросили его:
— Отец! Неужели и ты страшишься?
Он отвечал:
— Страшусь! Страх, ощущаемый мною в настоящий час, пребывал со мною с того времени, как я сделался монахом.