Ярославна
ЯРОСЛАВНА — героиня памятника древнерусской литературы «Слово о полку Игореве» (XII»Шв.). Я.— реальное историческое лицо, жена князя Игоря Святославича Новгород-Се-верского, дочь могущественного галицкого князя Ярослава Владимировича, названного в «Слове» Осмомыслом. Княгиня в тексте именуется по отчеству, как и жена брата Игоря, Буй-Тура Всеволода — «красная Глебовна». С конца XVIII»Шв. считается, что имя Я.— Ефросинья. У Игоря было пятеро сыновей и дочь. Старший сын — Владимир, участвовавший в походе 1185 г., попал в плен вместе с отцом, дядей и двоюродным братом. Женился у половцев на дочери хана Кончака (на Русь вернулся в 1187 г. с женой и «дитятей»). Еще три сына Игоря погибли в начале XIII»Шв. в борьбе за обладание Галичем, что становится необъяснимым, если принять точку зрения некоторых исследователей, полагающих, что Я.— вторая жена Игоря, а все дети князя — ее пасынки. Образ тоскующей по мужу Я.— одно из ярчайших поэтических достижений безымян ного создателя «Слова». Им открывается череда многочисленных образов русских женщин в отечественной литературе и искусстве. В Я. воплотился внесословный идеал женщины Древней Руси. В отличие от княгини Ольги, мудрой и преданной памяти мужа мстительницы, Я.— носительница лирического, женственного начала. С ней связаны мир, семейные узы и любовь. Традиции средневекового искусства подразумевали особый, религиозно-аскетический взгляд на женщину и ее судьбу. В «Слове», напротив, торжествует народное начало. Так, автор обратился к особому фольклорному жанру — плачу. Плач Я.— важнейший элемент поэтического строя памятника. Композиционно он предваряет рассказ о бегстве Игоря из половецкого плена. Я., плачущая на высокой стене Путивля (город, которым владел ее сын Владимир Игоревич, расположен ближе к половецкой степи), заклинает силы природы. В троекратном обращении к ветру («О ветре, ветрило!»), Днепру («О Днепре, Словутицю!») и солнцу («Светлое и тресветлое слънце!») звучит и упрек («Чему, господине, мое веселие по ковыляю развея?»), и призыв о помощи («Взълелей, господине, мою ладу къ мне»). Природные стихии, словно бы отзываясь на мольбы Я., начинают помогать Игорю, пережившему горечь поражения и раскаяния, в его стремлении вернуться на Русь. Всепобеждающая сила любви воплощена в плаче Я., жалобы которой автор «Слова» уподобляет крику кукушки, символизирующей тоскующую женщину. Печальный голос Я. летит над землей, он слышен на Дунае: «Полечу,— рече,— зегзицею по Дунаеви, омочу бебрян рукавъ въ Каяле реце, утру князю кровавыя его раны на жестоцемъ его теле». Историк В.Н.Татищев в своей «Истории Российской», научные споры об источниках которой имеют давнюю традицию, предложил интересный рассказ о трогательной встрече Игоря, возвращающегося из плена, и Я., поспешившей навстречу мужу. Эти и некоторые иные сведения, приводимые Татищевым, не находят подтверждения в известных ныне летописных текстах. Образ Я. постоянно притягивает к себе внимание писателей, художников и музыкантов нового времени. Княгиня XII»Шв. становится героиней ряда произведений, а ее Плач — постоянным источником разноплановых реминисценций. Я. вызывала больший интерес у авторов XIX — XX вв., нежели фигура центрального героя произведения. Сразу же после опубликования «Слова» к этому образу стали обращаться поэты (напр., М.М.Херасков, Ф.Н.Глинка и др.). Возник ряд поэтических переводов Плача на русский и украинский языки (И.Козлов, П.П.Шкляревский, Т.Шевченко, А.Прокофьев и др.). Особенно дорожили образом Я. поэты конца XIX — XX вв., среди них К.Случевский («Ты не гонись за рифмой своенравной…», 1901); В.Я.Брюсов («Певцу «Слова»», 1912); М.И.Цветаева (Цикл «Лебединый стан», 1917-1921); О.Ф.Берггольц («…Я буду сегодня с тобой говорить…», 1941); П.Г.Антокольский (поэма «Ярославна», 1944) и др. Плач Я. нашел отражение и в драматургии. Его использовали в своих трагедиях Г.Р.Державин («Бвпраксия», 1808) и М.Крюковский («Елизавета — дочь Ярослава», 1820), а также автор пьесы «Мамаево побоище» (1864) Д.В.Аверкиев. Самое знаменитое воплощение образа Я. — в опере А.Б.Бородина «Князь Игорь» (1869-1887). В числе других музыкально-сценических произведений балет Б.И.Тищенко «Ярославна» (1974). Я. запечатлели в своих работах графики, живописцы, иллюстраторы (В.Г.Перов, И.Я.Би-либин, В.А.Фаворский, Н.К.Рерих, И.Голиков, Д.С.Бисти, И.С.Глазунов, К.Васильев).
Лит.: Державина О.А. Образ Ярославны в творчестве поэтов ХГХ-ХХ вв. // «Слово о полку Игореве». Памятники литературы и искусства XI-XVII веков. М., 1978; Соловьев А.В. Восемь заметок к «Слову о полку Игореве». Жена и дети Игоря // ТОДРЛ. 1964. Т.20; Творогов О.В. На ком были женаты Игорь и Всеволод Святославичи // ТОДРЛ. 1993. Т.48; Якобсон P.O. Композиция и космология плача Ярославны // ТОДРЛ. 1969. Т.24; См. также литературу к статье «Игорь Святославич».
другое описание
Ярославна — жена князя Игоря, дочь князя Ярослава Осмомысла. В комментарии к первому изд. «Слова о полку Игореве» названо имя Я. — Ефросинья. Др.-русск. источник этих сведений неизвестен. Княгиня Я. в «Слове» - символически сгущенный образ русских женщин конца XII»Шв., оплакивающих своих «милых лад» (сыновей, мужей, братьев, отцов), которые погибли на поле брани в половецкой степи или попали в плен к врагам. Образ Я. написан без каких-либо подробностей, которые дали бы основание поставить вопрос о внешне-внутреннем сходстве, а тем более об отождествлении Я. с супругой князя Игоря.
Плач Я. от начала до конца так насыщен мифологическими образами, что можно уверенно сказать: ее мышление — языческое, настолько языческое, что нельзя обнаружить даже малейших следов христианского мироощущения и тем более христианских верований. Царство мертвых, в котором оказался погибший «милый лада» (все убитые воины), помещается ею где-то на западе — это представление вполне соответствует дохристианскому миропониманию русичей. Воображение Я., стоящей на забрале (помосте) Путивльской крепостной стены, послушно рисует ей желанную картину: приняв образ кукушки (чайки), душа Я. летит вверх по Дунаю на встречу с «милым ладой», чтобы обмыть его «кровавые раны». Такое воплощение души характерно для мифологического сознания восточного славянина, а не для православного христианина.
Видно, что Я. осознает Светлое и Тресветлое Солнце и Ветер-Ветрило как общечеловеческих высших повелителей, а Днепр-Славутич как свое, русское божество. Смысл ее молитвенного возношения души к Солнцу и Ветру-Ветриле в том, чтобы склонить их от гнева к милости, т. е. простить русичам их непослушание и неверие, проявленные перед походом на половцев. Смысл же мольбы к Днепру-Славутичу иной: Я. просит его о содействии «милым ладам» в их пути на родину, как бы исходя из того, что Солнце и Ветер-Ветрило уже вняли ее скорбному молению к главным высшим повелителям, приняв как искупительную жертву и жизни русичей, погубленные на поле брани, и страдания русских женщин, оставшихся без своих отцов, мужей, братьев, сыновей или внуков.
Автор «Слова о полку Игореве» верит в силу моления Я., в действенность ее заступничества за русичей, пострадавших из-за малодушного неверия в высшие силы, и потому показывает, как эти силы, смилостивившись, помогают князю Игорю в его побеге из плена: сполохи северного сияния, т. е. Светлое и Тресветлое Солнце, служат беглецам небесным ориентиром в ночной гонке на конях, а Донец укрывает их от глаз врагов и «лелеет» в пути. Так возникает великая надежда на спасение Руси от погибели. Ее начало и ее основа — добровольное подчинение высшим силам. Ее утверждение — в преображении душ «буйных» князей, в их отказе от взаимоистребления, в установлении на Руси единства.
Образ Я. стал одним из самых популярных образов русской женщины в литературе. К нему обращались писатели и в XIX, и в XX вв.: М. Херасков (поэма «Бахариана», 1803), К. Случевский (стихотворение «Ты не гонись за рифмой своенравной...», 1898), В. Соловьев («Ответ на Плач Ярославны», 1898), В. Брюсов (стихотворение «Певцу «Слова», 1912), Л. Татьяничева (стихотворение «Ярославна», 1943), П.Антокольский (цикл стихов «Ярославна», 1944), Н. Рыленков (стихотворение «Ярославна», 1961). Известны также поэтические переводы и переложения только плача Я. (очень часто в XIX»Шв. — романсы на данную тему): В. Загорский «Ярославна» — романс, И. К. Козлов «Плач Ярославны».
Лит.: Державина О.А. Образ Ярославны в творчестве поэтов ХГХ-ХХ вв. // «Слово о полку Игореве». Памятники литературы и искусства XI-XVII веков. М., 1978; Соловьев А.В. Восемь заметок к «Слову о полку Игореве». Жена и дети Игоря // ТОДРЛ. 1964. Т.20; Творогов О.В. На ком были женаты Игорь и Всеволод Святославичи // ТОДРЛ. 1993. Т.48; Якобсон P.O. Композиция и космология плача Ярославны // ТОДРЛ. 1969. Т.24; См. также литературу к статье «Игорь Святославич».
другое описание
Ярославна — жена князя Игоря, дочь князя Ярослава Осмомысла. В комментарии к первому изд. «Слова о полку Игореве» названо имя Я. — Ефросинья. Др.-русск. источник этих сведений неизвестен. Княгиня Я. в «Слове» - символически сгущенный образ русских женщин конца XII»Шв., оплакивающих своих «милых лад» (сыновей, мужей, братьев, отцов), которые погибли на поле брани в половецкой степи или попали в плен к врагам. Образ Я. написан без каких-либо подробностей, которые дали бы основание поставить вопрос о внешне-внутреннем сходстве, а тем более об отождествлении Я. с супругой князя Игоря.
Плач Я. от начала до конца так насыщен мифологическими образами, что можно уверенно сказать: ее мышление — языческое, настолько языческое, что нельзя обнаружить даже малейших следов христианского мироощущения и тем более христианских верований. Царство мертвых, в котором оказался погибший «милый лада» (все убитые воины), помещается ею где-то на западе — это представление вполне соответствует дохристианскому миропониманию русичей. Воображение Я., стоящей на забрале (помосте) Путивльской крепостной стены, послушно рисует ей желанную картину: приняв образ кукушки (чайки), душа Я. летит вверх по Дунаю на встречу с «милым ладой», чтобы обмыть его «кровавые раны». Такое воплощение души характерно для мифологического сознания восточного славянина, а не для православного христианина.
Видно, что Я. осознает Светлое и Тресветлое Солнце и Ветер-Ветрило как общечеловеческих высших повелителей, а Днепр-Славутич как свое, русское божество. Смысл ее молитвенного возношения души к Солнцу и Ветру-Ветриле в том, чтобы склонить их от гнева к милости, т. е. простить русичам их непослушание и неверие, проявленные перед походом на половцев. Смысл же мольбы к Днепру-Славутичу иной: Я. просит его о содействии «милым ладам» в их пути на родину, как бы исходя из того, что Солнце и Ветер-Ветрило уже вняли ее скорбному молению к главным высшим повелителям, приняв как искупительную жертву и жизни русичей, погубленные на поле брани, и страдания русских женщин, оставшихся без своих отцов, мужей, братьев, сыновей или внуков.
Автор «Слова о полку Игореве» верит в силу моления Я., в действенность ее заступничества за русичей, пострадавших из-за малодушного неверия в высшие силы, и потому показывает, как эти силы, смилостивившись, помогают князю Игорю в его побеге из плена: сполохи северного сияния, т. е. Светлое и Тресветлое Солнце, служат беглецам небесным ориентиром в ночной гонке на конях, а Донец укрывает их от глаз врагов и «лелеет» в пути. Так возникает великая надежда на спасение Руси от погибели. Ее начало и ее основа — добровольное подчинение высшим силам. Ее утверждение — в преображении душ «буйных» князей, в их отказе от взаимоистребления, в установлении на Руси единства.
Образ Я. стал одним из самых популярных образов русской женщины в литературе. К нему обращались писатели и в XIX, и в XX вв.: М. Херасков (поэма «Бахариана», 1803), К. Случевский (стихотворение «Ты не гонись за рифмой своенравной...», 1898), В. Соловьев («Ответ на Плач Ярославны», 1898), В. Брюсов (стихотворение «Певцу «Слова», 1912), Л. Татьяничева (стихотворение «Ярославна», 1943), П.Антокольский (цикл стихов «Ярославна», 1944), Н. Рыленков (стихотворение «Ярославна», 1961). Известны также поэтические переводы и переложения только плача Я. (очень часто в XIX»Шв. — романсы на данную тему): В. Загорский «Ярославна» — романс, И. К. Козлов «Плач Ярославны».
