Рип Ван Винкль

РИП ВАН ВИНКЛЬ (англ. Rip Van Winkle) — герой новеллы Вашингтона Ирвинга «Рип Ван Винкль» (1818) из сборника новелл и очерков «Книга эскизов», о которой с восхищением отзывались Байрон и В.Скотт. Основным литературным источником новеллы явилась одна из легенд книги «Народные сказания» Отмара (псевдоним немецкого фольклориста Иоганна Карла Нахтигаля), широко известной в начале XIX века в Европе. Герой этой легенды, тюрингский пастух Питер Клаус встречается на таинственной горе Куфхойзер с императором Священной Римской империи Фридрихом Барбароссой и его свитой, не подозревая, кто они. Выпив предложенного ими напитка, пастух погружается в глубокий сон. Когда же он просыпается и возвращается домой, то обнаруживает, что проспал двадцать лет, и узнает, кого же он повстречал тогда в горах. В.Ирвинг перетолковал немецкую легенду на американский лад. Перед Р. в Каатскиль-ских горах предстает «компания престранных господ», играющих в кегли. Их облик напоминает ему фигуры на старинной фламандской картине, которая висит в гостиной деревенского пастора. Картина была привезена из Голландии еще первыми переселенцами. И сам Р.— потомок голландских поселенцев той достославной поры правления голландских губернаторов, которой Ирвинг посвятил свою «Историю Нью-Йорка от сотворения мира до конца 347 голландской династии» (ученые отмечают жанровую близость «Истории села Горюхина» Пушкина, «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина и ирвинговской «Истории…»). Эта юмористическая хроника старого Нью-Йорка, когда он был еще Новым Амстердамом, написана от лица вымышленного историографа Дидриха Никербокера. В подзаголовке новеллы «Рип Ван Винкль» В.Ирвинг вновь ссылается на него, представляя эту новеллу как «посмертный труд Дидриха Никербокера». Мистификация была одним из характерных приемов Ирвинга как писателя-романтика. Итак, простодушный и беспечный Р., занимаясь однажды своей любимой охотой на белок, забрел в отдаленную часть Каатскильских гор — в уединенную местность, согласно преданию, служившую пристанищем неких таинственных существ. Большой любитель выпить, Р. решается отведать напитка, который пьют таинственные незнакомцы. Это оказался наилучший голландский джин — напиток, высоко им почитаемый. Р. погружается в глубокий сон. Пока он спал, свершились великие события: была война и революция, страна, свергнув британское иго, превратилась в Соединенные Штаты Америки. Ни много ни мало двадцать лет проспал Р. Когда же он возвращается в свою деревушку, то глазам своим не верит, настолько велики перемены. Незнакомые люди с изумлением взирают на Р., на его длинную седую бороду, ветхий, изъеденный ржавчиной самопал за спиной, диковинное старинное платье. «Тори! шпион! изменник!» — обрушиваются на него яростные крики, когда Р. провозглашает себя уроженцем этой деревни. Недоразумение вскоре благополучно разрешается. И новообретенный свободный гражданин Соединенных Штатов, Р. стал почитаться «как деревенский патриарх и живая летопись всего, что случилось в давние годы». Фантастическое соотносится у Ирвинга с реальным. В новелле есть эта двойственность: рассказ Р. о его зачарованном сне можно интерпретировать как сознательную выдумку, оправдывающую его долгое отсутствие. Быть может, Р., который безропотно сносил долю «порабощенного мужа», попросту сбежал от бесконечных жениных свар. Ведь оставаясь до поры до времени неузнанным, он прежде всего допытывается, жива ли его супруга. И называет он себя, только убедившись, что ее больше нет. В заимствованную из кладовой европейского романтизма тематику — как, например, мотив колдовского напитка,— Ирвинг привносит неизменно реалистическое чутье и здравый смысл американца. Положив в основу новеллы иноземное предание, Ирвинг сделал его истинно американским. Он наполнил его атмосферой американской глухомани, захолустья, которую так хорошо знал и умел передать. Глубоко осознавая значение фольклора для формирования отечественной литературы, Ирвинг и сам способствовал его созданию своим «Рилом Ван Винклем». Действительно, со временем Р. стал восприниматься как фольклорный герой. Имя Рипа Ван Винкля стало нарицательным обозначением «человека, оторвавшегося от действительности, потерявшего связь с собственным временем»; кроме того, оно обладает многозначным смыслом и применительно к содержанию рассказа: так, Rip может рассматриваться как аббревиатура RIP латинского requiescat in pace — «Да упокоится он в мире». Р. явился первым подлинным воплощением американского национального характера — простого американца, презирающего философию делячества, находящегося в единении с природой и исполненного пренебрежительного равнодушия к власть предержащим. Роль Рипа Ван Винкля была одной из самых прославленных в репертуаре виднейшего актера Америки XIX века Джозефа Джефферсона. В России первый перевод этой новеллы был сделан будущим декабристом Н.А.Бестужевым. Он появился в том же номере журнала «Сын отечества» (1825), что и статья К.Ф.Рылеева о романтизме и классицизме. Это были последние выступления в печати декабристов, вычеркнутых на несколько десятилетии из общественной жизни России.

Лит.: Martin T. Rip, Ichabod and American Imagination // American Literature. 1959. Vol.31, №2. P.137-149; Young Ph. Fallen from Time. The Mythic Rip Van Winkle // The Kenyon Review. 1960. Vol.22, №4. P.547-573; Lee H. Clue Patterns in Rip Van Winkle // English Journal. 1966. Vol.55, №2.