Устав обязывает
Басня Леонардо да Винчи
Известно, что в определённое время года монахам надлежит строго блюсти пост. В такие дни монастырский устав запрещает им употреблять мясо и любую другую жирную пищу. Правда, когда монахи находятся в пути или промышляют милостыней, то в порядке исключения им не возбраняется питаться всем, что судьба ниспошлёт.
Находясь как-то в пути по своим монастырским делам, два монаха забрели передохнуть и закусить с дороги на постоялый двор, где случай их свёл с проезжим купцом.
Хозяин постоялого двора был так беден, что ничего не мог предложить гостям, кроме жалкой худосочной курицы величиной не более голубя. Когда курица была готова, хозяин снял её с вертела и подал на стол целиком, надеясь, что сотрапезники сами поделят её поровну между собой.
Взглянув на жареного курёнка и тут же смекнув, что его едва хватит на одного едока, хитрый купчишка сказал, обращаясь к монахам:
— Сдаётся мне, святая братия, что ныне самый разгар великого поста. Не так ли? Не хочу, чтоб из-за меня вы нарушали закон. Так уж и быть, возьму на себя грех и избавлю вас от курёнка.
Монахам ничего другого не осталось, как согласиться с пройдохой. Они не стали вдаваться в тонкости и объяснять купцу, что для странствующих монахов возможны некоторые поблажки.
Купчина уплёл с превеликим удовольствием целую курицу и обглодал все косточки, а его двум сотрапезникам пришлось довольствоваться ломтём хлеба и куском сыра.
После трапезы все трое отправились в путь. Монахи шли пешком по бедности, а купец из-за своей скупости. Отмахали они немало, пока не оказались перед широкой рекой, преградившей им путь.
По обычаю былых времён, самый рослый и молодой из монахов, который был бос, взвалил себе на спину толстого купца и понёс его вброд через реку.
Но, дойдя до середины брода, монах вдруг вспомнил о строгих предписаниях монастырского устава и остановился в недоумении. Сгибаясь под тяжестью ноши, он поднял кверху голову и спросил у купца, удобно сидевшего на закорках с башмаками и дорожным мешком в руках:
— Скажи-ка, любезный! Уж нет ли при тебе денег?
— Что за глупый вопрос! — подивился тот. — Пора бы тебе, братец, знать, что ни один уважающий себя купец никогда не отправится в дальний путь без денег.
— Очень сожалею! — сказал монах. — Но наш устав запрещает нам носить при себе деньги.
И с этими словами он сбросил купца в воду. Вымокнув до нитки, весь красный от стыда и досады, плутоватый купец был вынужден согласиться, что досталось ему поделом от монахов за давешнюю уловку с курицей.
![]()
Известно, что в определённое время года монахам надлежит строго блюсти пост. В такие дни монастырский устав запрещает им употреблять мясо и любую другую жирную пищу. Правда, когда монахи находятся в пути или промышляют милостыней, то в порядке исключения им не возбраняется питаться всем, что судьба ниспошлёт.
Находясь как-то в пути по своим монастырским делам, два монаха забрели передохнуть и закусить с дороги на постоялый двор, где случай их свёл с проезжим купцом.
Хозяин постоялого двора был так беден, что ничего не мог предложить гостям, кроме жалкой худосочной курицы величиной не более голубя. Когда курица была готова, хозяин снял её с вертела и подал на стол целиком, надеясь, что сотрапезники сами поделят её поровну между собой.
Взглянув на жареного курёнка и тут же смекнув, что его едва хватит на одного едока, хитрый купчишка сказал, обращаясь к монахам:
— Сдаётся мне, святая братия, что ныне самый разгар великого поста. Не так ли? Не хочу, чтоб из-за меня вы нарушали закон. Так уж и быть, возьму на себя грех и избавлю вас от курёнка.
Монахам ничего другого не осталось, как согласиться с пройдохой. Они не стали вдаваться в тонкости и объяснять купцу, что для странствующих монахов возможны некоторые поблажки.
Купчина уплёл с превеликим удовольствием целую курицу и обглодал все косточки, а его двум сотрапезникам пришлось довольствоваться ломтём хлеба и куском сыра.
После трапезы все трое отправились в путь. Монахи шли пешком по бедности, а купец из-за своей скупости. Отмахали они немало, пока не оказались перед широкой рекой, преградившей им путь.
По обычаю былых времён, самый рослый и молодой из монахов, который был бос, взвалил себе на спину толстого купца и понёс его вброд через реку.
Но, дойдя до середины брода, монах вдруг вспомнил о строгих предписаниях монастырского устава и остановился в недоумении. Сгибаясь под тяжестью ноши, он поднял кверху голову и спросил у купца, удобно сидевшего на закорках с башмаками и дорожным мешком в руках:
— Скажи-ка, любезный! Уж нет ли при тебе денег?
— Что за глупый вопрос! — подивился тот. — Пора бы тебе, братец, знать, что ни один уважающий себя купец никогда не отправится в дальний путь без денег.
— Очень сожалею! — сказал монах. — Но наш устав запрещает нам носить при себе деньги.
И с этими словами он сбросил купца в воду. Вымокнув до нитки, весь красный от стыда и досады, плутоватый купец был вынужден согласиться, что досталось ему поделом от монахов за давешнюю уловку с курицей.
