Утопленница
Не дай Бог никому капризную жену!
Одна из жён таких на мужа рассердилась.
За что? Да он молчал, так за это взбесилась,
Кричала, плакала, бранилась.
И кинулась в реку — пошла как ключ ко дну.
Муж бедный с радости иль с горя прослезился,
Как скоро до него достигла эта весть;
Но он философ был и всё мог перенесть:
Подумал и пустился,
Чтоб долг последний ей отдать.
И так в тоске, в печали,
По берегу реки тихохонько идёт,
Глядит на всё, что ни плывёт;
Но волны только щепки мчали,
А нет как нет жены!
Знать надобно, что шёл он против быстрины.
Встречается с ним Кум, дивится заблужденью
И говорит ему: «Пойдём вниз по теченью:
Кума должна вон там, гораздо ниже всплыть».
«Не может, братец, это быть;
Покойница во всём напротив поступала
И никому не уступала;
Против воды она, поверь мне, поплывёт;
Поставит на своём, хоть три раза умрёт».
Одна из жён таких на мужа рассердилась.
За что? Да он молчал, так за это взбесилась,
Кричала, плакала, бранилась.
И кинулась в реку — пошла как ключ ко дну.
Муж бедный с радости иль с горя прослезился,
Как скоро до него достигла эта весть;
Но он философ был и всё мог перенесть:
Подумал и пустился,
Чтоб долг последний ей отдать.
И так в тоске, в печали,
По берегу реки тихохонько идёт,
Глядит на всё, что ни плывёт;
Но волны только щепки мчали,
А нет как нет жены!
Знать надобно, что шёл он против быстрины.
Встречается с ним Кум, дивится заблужденью
И говорит ему: «Пойдём вниз по теченью:
Кума должна вон там, гораздо ниже всплыть».
«Не может, братец, это быть;
Покойница во всём напротив поступала
И никому не уступала;
Против воды она, поверь мне, поплывёт;
Поставит на своём, хоть три раза умрёт».