Учитель дошёл до крайности
Когда Конфуций странствовал на западе в царстве Вэй, Янь Юань задал вопрос наставнику Цзиню:
— Что вы думаете о поведении учителя?
— Твой учитель дошёл до крайности, как прискорбно!
— Что это значит? — спросил Янь Юань.
— Когда, совершая обряд, соломенное чучело собаки ещё не показывают собравшимся, его хранят в корзине, покрытой узорчатым платом, а предок и распорядитель церемонии не смеют коснуться её, не проведя в посте день.
Когда же обряд завершён, чучело выбрасывают и прохожие топчут его шкуру, солому же забирают на растопку. Если кто-нибудь подберёт это чучело, снова положит его в корзину и, странствуя, положит под голову, ему приснится страшный сон, и у него заболят глаза. Твой учитель из тех, кто подбирает лежалые чучела собак, которыми пользовались ещё во времена древних царей, созывает учеников, странствует вместе с ними, да ещё кладёт чучело себе под голову. Поэтому на него повалили дерево в царстве Сун, ему пришлось бежать из Вэй, он терпел лишения на границе Чэнь в Цай, семь дней оставался без горячей пищи и чуть не умер с голоду — чем это лучше болезни глаз?
По воде лучше передвигаться в лодке, а по суше — в телеге. В лодке можно без усилий плыть по воде, но толкать лодку на суше — значит за всю жизнь не продвинуться ни на шаг. Разве древность не отличается от нынешнего времени, как вода от суши? Применять в Лу чжоуские установления — не значит ли пытаться плыть в лодке посуху? Только из сил выбьешься, а проку не будет никакого. Учитель твой не ведает, что такое пребывать в Беспредельном и откликаться переменам, вовек себя не исчерпывая. Не приходилось ли тебе видеть колодезного журавля? Хочешь зачерпнуть воду — он опустится, отпустишь его — поднимется. Это человек его нагибает, а сам он не нагибается.
Поэтому его движения не могут доставить неудовольствие людям.
Ритуалы и законы, понятия долга и меры древних царей чтили не за то, что они были одинаковы, а за то, что они способствовали доброму правлению. Сравнивать их между собою — всё равно что уподоблять друг другу резань и грушу, мандарин и помелон: всё это съедобные плоды, однако же вкус у них разный. Так же и ритуалы, законы, понятия долга и меры меняются со временем. Тщиться ныне во всём быть подобным древним — всё равно что обезьяну наряжать в платье Чжоу-гуна: обезьяна эта непременно станет кусаться и рвать платье до тех пор, пока не стащит его с себя. Различие между древностью и современностью — как различие между Чжоу-гуном и обезьяной.
В старину красавица Сиши из-за болей в сердце была печальна. Увидала её некая Уродина и, вернувшись домой, тоже стала хвататься за сердце и охать на виду у всех. Однако богачи, завидев её, бросались запирать ворота, а бедняки, повстречав её, убегали прочь вместе с домочадцами. Уродина понимала только, что быть печальной красиво, но не понимала, почему. Увы! Учитель твой дошёл до крайности!
![]()
— Что вы думаете о поведении учителя?
— Твой учитель дошёл до крайности, как прискорбно!
— Что это значит? — спросил Янь Юань.
— Когда, совершая обряд, соломенное чучело собаки ещё не показывают собравшимся, его хранят в корзине, покрытой узорчатым платом, а предок и распорядитель церемонии не смеют коснуться её, не проведя в посте день.
Когда же обряд завершён, чучело выбрасывают и прохожие топчут его шкуру, солому же забирают на растопку. Если кто-нибудь подберёт это чучело, снова положит его в корзину и, странствуя, положит под голову, ему приснится страшный сон, и у него заболят глаза. Твой учитель из тех, кто подбирает лежалые чучела собак, которыми пользовались ещё во времена древних царей, созывает учеников, странствует вместе с ними, да ещё кладёт чучело себе под голову. Поэтому на него повалили дерево в царстве Сун, ему пришлось бежать из Вэй, он терпел лишения на границе Чэнь в Цай, семь дней оставался без горячей пищи и чуть не умер с голоду — чем это лучше болезни глаз?
По воде лучше передвигаться в лодке, а по суше — в телеге. В лодке можно без усилий плыть по воде, но толкать лодку на суше — значит за всю жизнь не продвинуться ни на шаг. Разве древность не отличается от нынешнего времени, как вода от суши? Применять в Лу чжоуские установления — не значит ли пытаться плыть в лодке посуху? Только из сил выбьешься, а проку не будет никакого. Учитель твой не ведает, что такое пребывать в Беспредельном и откликаться переменам, вовек себя не исчерпывая. Не приходилось ли тебе видеть колодезного журавля? Хочешь зачерпнуть воду — он опустится, отпустишь его — поднимется. Это человек его нагибает, а сам он не нагибается.
Поэтому его движения не могут доставить неудовольствие людям.
Ритуалы и законы, понятия долга и меры древних царей чтили не за то, что они были одинаковы, а за то, что они способствовали доброму правлению. Сравнивать их между собою — всё равно что уподоблять друг другу резань и грушу, мандарин и помелон: всё это съедобные плоды, однако же вкус у них разный. Так же и ритуалы, законы, понятия долга и меры меняются со временем. Тщиться ныне во всём быть подобным древним — всё равно что обезьяну наряжать в платье Чжоу-гуна: обезьяна эта непременно станет кусаться и рвать платье до тех пор, пока не стащит его с себя. Различие между древностью и современностью — как различие между Чжоу-гуном и обезьяной.
В старину красавица Сиши из-за болей в сердце была печальна. Увидала её некая Уродина и, вернувшись домой, тоже стала хвататься за сердце и охать на виду у всех. Однако богачи, завидев её, бросались запирать ворота, а бедняки, повстречав её, убегали прочь вместе с домочадцами. Уродина понимала только, что быть печальной красиво, но не понимала, почему. Увы! Учитель твой дошёл до крайности!
