Чжуан-цзы встретился с луским царём Ай-гуном, и тот сказал ему:
— В Лу много конфуцианцев, а ваших последователей мало.
— В Лу немного и конфуцианцев, — ответил Чжуан-цзы.
— Как можно говорить, что их мало? Стоит пройтись по землям царства — всюду встретишь мужей, носящих одежды конфуцианских учёных!
— Я, Чжоу, слышал, что конфуцианцы носят круглые шапки в знак того, что они познали время Небес; обуваются в квадратные сандалии в знак того, что познали форму земли; подвешивают к поясу нефритовое наперстие в знак того, что быстро разрешают дела. Благородны мужи, постигшие этот Путь, едва ли носят такую одежду, а те, кто носит, едва ли постигли этот Путь. Вы, государь, верно, полагаете, что это не так. Отчего бы вам не объявить по всему царству: «Те, кто носит такую одежду, не постигнув Путь, будут преданы казни».
И тогда Ай-гун велел пять дней подряд оглашать такой указ, и в Лу никто больше не смел носить одежду конфуцианцев. Лишь один муж в одежде конфуцианского учёного остановился перед царскими воротами. Царь приказал пустить его во дворец, стал расспрашивать его государственных делах, и тот оказался неистощимым на мудрые советы государю.
Чжуан-Цзы сказал:
— В целом царстве нашёлся один конфуцианец. Вот это можно назвать много!