Отношение к должности
Цзянь У спросил Сунь Шуао:
— Вы трижды занимали пост советника государя и не выказывали высокомерия. Трижды вас смещали с этого поста — и вы не выглядели опечаленным. Поначалу у меня были кое-какие сомнения насчёт вас, но теперь, увидев ваше безмятежное лицо, я хочу спросить, как вам это удаётся?
— Да я ничем не лучше других! — ответил Сунь Шуао. — Я не могу противиться моему назначению на должность и не могу предотвратить свой уход со службы. Для меня все приобретения и потери не имеют ко мне отношения, и поэтому я не волнуюсь из-за них. Нет, я ничем не лучше других! Я даже не знаю, оказывают ли почёт моей должности или мне самому. Если чтут мою должность, то я, очевидно, тут ни при чём. А если чтут меня, то это не относится к моей должности. Сердце моё исполнено довольства, и я безразлично смотрю по сторонам, не умея даже отличить знатного человека от простолюдина.
Когда Конфуций узнал об этих словах, он заметил:
— Настоящие люди древности были таковы: умнейшие мужи не могли победить их споре, красивейшие женщины не могли соблазнить их, злейшие разбойники не могли ограбить, и даже Фу Си и Жёлтый Владыка не могли сделать их своими друзьями. Жизнь и смерть — воистину великие события, но и они не могли повлиять на них, что уж говорить о должностях и мирской славе! Люди эти духом были таковы, что поднимались выше самых высоких гор, не встречая преград, и опускались в морскую пучину, не замочив себя. Терпя утеснения, они не чувствовали себя ущемлёнными. Они были богаты всем, что только есть на Небе и на Земле, они щедро давали другим — и всего имели в избытке!
![]()
— Вы трижды занимали пост советника государя и не выказывали высокомерия. Трижды вас смещали с этого поста — и вы не выглядели опечаленным. Поначалу у меня были кое-какие сомнения насчёт вас, но теперь, увидев ваше безмятежное лицо, я хочу спросить, как вам это удаётся?
— Да я ничем не лучше других! — ответил Сунь Шуао. — Я не могу противиться моему назначению на должность и не могу предотвратить свой уход со службы. Для меня все приобретения и потери не имеют ко мне отношения, и поэтому я не волнуюсь из-за них. Нет, я ничем не лучше других! Я даже не знаю, оказывают ли почёт моей должности или мне самому. Если чтут мою должность, то я, очевидно, тут ни при чём. А если чтут меня, то это не относится к моей должности. Сердце моё исполнено довольства, и я безразлично смотрю по сторонам, не умея даже отличить знатного человека от простолюдина.
Когда Конфуций узнал об этих словах, он заметил:
— Настоящие люди древности были таковы: умнейшие мужи не могли победить их споре, красивейшие женщины не могли соблазнить их, злейшие разбойники не могли ограбить, и даже Фу Си и Жёлтый Владыка не могли сделать их своими друзьями. Жизнь и смерть — воистину великие события, но и они не могли повлиять на них, что уж говорить о должностях и мирской славе! Люди эти духом были таковы, что поднимались выше самых высоких гор, не встречая преград, и опускались в морскую пучину, не замочив себя. Терпя утеснения, они не чувствовали себя ущемлёнными. Они были богаты всем, что только есть на Небе и на Земле, они щедро давали другим — и всего имели в избытке!
