Не святые горшки обжигают
Попали как-то на необитаемый остров муж и жена. Мужчина тот был почти ни к чему не способен. Потому всё должна была делать жена. Она соорудила на скорую руку шалаш, ходила на охоту, готовила есть. Надо же было как-то выживать.
Между тем, на том острове было очень много глины. Тот человек, чтобы целыми днями не бить баклуши, начал лепить горшки: лепит и лепит, лепит и лепит, а для чего — сам не знает.
Плыл мимо того острова на корабле один капитан. Увидел он людей, пристал к берегу и предложил им подняться на корабль. Женщина пошла сразу, а мужчина не соглашался до тех пор, пока капитан не позволил ему взять все горшки, которые он налепил.
Дорогой присмотрелся капитан к женщине да и влюбился в неё, а она в него, и случилась между ними любовь. Решил капитан, что бросит он морскую жизнь, и будут они жить вместе с той женщиной в его родном городе.
Вот и берег. А тут и горшки оказались словно сокровище. За мужнины горшки люди были согласны платить любые деньги. Продали они их, все до единого, и купили прекрасный дом на берегу моря.
— Видишь, любимый, — сказала гончару жена. — Твоё ремесло — золотом обросло. Живи себе в сарайчике, лепи свои горшки, людям на радость, а нам — на достаток.
Он и лепит. Ибо знает мастер, что делает.
А женщина, сладострастно целуя ночами своего капитана, улыбнётся, бывало, и скажет:
— Гончар наш глиной живёт, а я тобой.
А капитан ей в ответ:
— Гончара твоего глина кормит, а ты — меня.
Так они, наверное, до сих пор живут.
Между тем, на том острове было очень много глины. Тот человек, чтобы целыми днями не бить баклуши, начал лепить горшки: лепит и лепит, лепит и лепит, а для чего — сам не знает.
Плыл мимо того острова на корабле один капитан. Увидел он людей, пристал к берегу и предложил им подняться на корабль. Женщина пошла сразу, а мужчина не соглашался до тех пор, пока капитан не позволил ему взять все горшки, которые он налепил.
Дорогой присмотрелся капитан к женщине да и влюбился в неё, а она в него, и случилась между ними любовь. Решил капитан, что бросит он морскую жизнь, и будут они жить вместе с той женщиной в его родном городе.
Вот и берег. А тут и горшки оказались словно сокровище. За мужнины горшки люди были согласны платить любые деньги. Продали они их, все до единого, и купили прекрасный дом на берегу моря.
— Видишь, любимый, — сказала гончару жена. — Твоё ремесло — золотом обросло. Живи себе в сарайчике, лепи свои горшки, людям на радость, а нам — на достаток.
Он и лепит. Ибо знает мастер, что делает.
А женщина, сладострастно целуя ночами своего капитана, улыбнётся, бывало, и скажет:
— Гончар наш глиной живёт, а я тобой.
А капитан ей в ответ:
— Гончара твоего глина кормит, а ты — меня.
Так они, наверное, до сих пор живут.