Понимающий дурак
— Почему дураки не горюют? — задал вопрос ученик мудрецу.
— Потому что, не даровав им ума, Создатель милосердно лишил и понимания отсутствия оного, — ответил тот. — Ведь трагедия не у того, кто глуп, а у того, кто осознаёт это. Дурак же никогда себя дураком не считает!
Представь себе такого несчастного, понимающего, что ущербен. Вот пойдёт он занимать ума у других, зная, что своего не хватает. И с чем столкнётся? С издевательством!
Придёт, например, искать совета у авторитетного человека, спрашивая:
— Как думаешь, кого слушать: себя или других?
— Смотря в чём, — ответит тот, не удостоив взглядом.
Но беднягу не устроит ответ, и он решится на уточнение:
— А если вообще?
— Тогда и спроси у этого «Вообще»! — посоветует под общий смех авторитет.
Тогда он попытает счастья у другого, тоже признанного умника:
— Кого слушать?
Тот усмехнётся:
— Если я скажу тебе забраться вон на ту скалу и прыгнуть вниз головой, сделаешь?
Проситель испуганно отпрянет, а насмешник заключит:
— Так чего спрашиваешь? — и удалится.
Как поступать такому человеку? Так, как хотелось бы, явно нельзя. Это подскажет ему предыдущий опыт. За своеволие мир карает. Здесь каждый преследует свой интерес, стремясь другого использовать, поэтому и дельных советов не даёт.
«Эх, и слушать нельзя, и попробуй-ка не послушайся, — вздохнёт человек, плетясь восвояси. — Неправильно всё устроено. Ведь коли знать наперёд, что делать и что не обманут, то можно жить себе счастливо и Бога славить. Отчего Бог не захотел нас сразу счастливыми сделать? Почему одним даёт всё при рождении, а другим, вроде меня, ничего? Лучшие же мозги дарует тем, кто использует их, чтоб издеваться над такими беднягами…»
Позже, вечером, человек с горя напьётся, а после будет ходить, вопрошая о том же Всевышнего. И не получит ответа.
Ты спросишь: «Но зачем дураки Всевышнему?» И, боюсь, тоже не дождёшься ответа. Возможно, оттуда, с его высоты, не видно особой разницы между нами, или она не столь велика. А умные люди, довольные, что им повезло, не задаются такими вопросами.
— Потому что, не даровав им ума, Создатель милосердно лишил и понимания отсутствия оного, — ответил тот. — Ведь трагедия не у того, кто глуп, а у того, кто осознаёт это. Дурак же никогда себя дураком не считает!
Представь себе такого несчастного, понимающего, что ущербен. Вот пойдёт он занимать ума у других, зная, что своего не хватает. И с чем столкнётся? С издевательством!
Придёт, например, искать совета у авторитетного человека, спрашивая:
— Как думаешь, кого слушать: себя или других?
— Смотря в чём, — ответит тот, не удостоив взглядом.
Но беднягу не устроит ответ, и он решится на уточнение:
— А если вообще?
— Тогда и спроси у этого «Вообще»! — посоветует под общий смех авторитет.
Тогда он попытает счастья у другого, тоже признанного умника:
— Кого слушать?
Тот усмехнётся:
— Если я скажу тебе забраться вон на ту скалу и прыгнуть вниз головой, сделаешь?
Проситель испуганно отпрянет, а насмешник заключит:
— Так чего спрашиваешь? — и удалится.
Как поступать такому человеку? Так, как хотелось бы, явно нельзя. Это подскажет ему предыдущий опыт. За своеволие мир карает. Здесь каждый преследует свой интерес, стремясь другого использовать, поэтому и дельных советов не даёт.
«Эх, и слушать нельзя, и попробуй-ка не послушайся, — вздохнёт человек, плетясь восвояси. — Неправильно всё устроено. Ведь коли знать наперёд, что делать и что не обманут, то можно жить себе счастливо и Бога славить. Отчего Бог не захотел нас сразу счастливыми сделать? Почему одним даёт всё при рождении, а другим, вроде меня, ничего? Лучшие же мозги дарует тем, кто использует их, чтоб издеваться над такими беднягами…»
Позже, вечером, человек с горя напьётся, а после будет ходить, вопрошая о том же Всевышнего. И не получит ответа.
Ты спросишь: «Но зачем дураки Всевышнему?» И, боюсь, тоже не дождёшься ответа. Возможно, оттуда, с его высоты, не видно особой разницы между нами, или она не столь велика. А умные люди, довольные, что им повезло, не задаются такими вопросами.