Освобождение несостоятельного должника
Суфийская притча
Один человек, не вернувший свой долг, был на большой срок заключён в тюрьму. Там оказалось, что он обжора, каких свет не видывал, и поэтому стал он бедой для всех прочих узников: даже самый быстрый едок из них не мог угнаться за этим человеком, евшим за семерых. Из-за него тюрьма, которая и так не была похожа на райский сад, стала для остальных сущим адом.
Когда заключённым совсем уже стало невмоготу, они написали жалобу и отправили её судье. «Нас и так кормят здесь не очень обильно, — писали они. — А этот наш сосед каждый день нас объедает, отнимает причитающееся нам пропитание. Он появляется везде, где только едят и пьют, и съедает всё во мгновение ока, будто у него пятнадцать ртов. Покорнейше просим тебя, судья, убрать его отсюда, или пусть отделят его от нас».
Судья, прочитав письмо, приказал привести к себе этого обжору и объявил ему следующее:
— Ты позоришь мою тюрьму, и поэтому покинь немедленно её стены!
— Тюрьма твоя, о судья, единственное место, где я могу находиться, — взмолился должник. — Ведь я не приживусь нигде, потому что никто не сможет меня прокормить!
— Конечно, мошенник и вор должен сидеть в тюрьме, и отпустить тебя на волю будет нарушением законов, но что делать, если все обитатели моей тюрьмы настолько хотят от тебя избавиться, что готовы оправдать тебя. И раз я тебя выпускаю из тюрьмы, то я обязан принять меры, чтобы ты никого больше не мог обмануть, — сказал судья.
Обдумав всё это, судья решил, что он сможет выпустить из тюрьмы этого обжору, если перед этим он будет показан всему городу, и горожанам будет объявлено, что он мошенник, плут и несостоятельный должник. И тогда он уже не сможет на воле никого обмануть.
Решив так, судья был вынужден для этой цели раздобыть верблюда. Вскоре судебные служки привели к судье дровосека с верблюдом, и судья сказал ему:
— Твой верблюд нам нужен только до наступления темноты, и потом он сразу же будет тебе возвращён!
После этого несостоятельного должника посадили на верблюда и целый день возили напоказ по площадям, базарам и всем людным местам. Впереди верблюда шёл глашатай, провозглашавший, что тот, кто сидит на верблюде, — обманщик, плут и, кроме того, обжора, не знающий предела в поедании съестного. Следом же за верблюдом тащился его хозяин, боявшийся даже на минуту оставить свою скотину без присмотра.
К вечеру, когда на небе уже зажглась первая звезда, судья посчитал, что теперь уже во всём городе не осталось ни одного человека, который осмелился бы иметь какое-нибудь дело с обжорой-должником, его отпустили, а верблюда вернули хозяину.
Однако владелец верблюда не ушёл домой. Он потребовал от должника возмещения убытков, состоявших в том, что его верблюд и он сам целый день из-за него мотались по городу.
— Как же так? — спросил мошенник. — Ты за сегодня не менее ста раз слышал от глашатая, что я злодей и несостоятельный должник и чтобы мне никто не верил, потому что у меня нет ни денег, ни каких-нибудь запасов, которыми я мог бы возместить чей-нибудь ущерб, и, зная всё это, как же ты можешь просить у меня возмещения своих убытков?
Вероятно, Господь далеко не всех одаривает умением видеть, слышать и понимать!
![]()
Один человек, не вернувший свой долг, был на большой срок заключён в тюрьму. Там оказалось, что он обжора, каких свет не видывал, и поэтому стал он бедой для всех прочих узников: даже самый быстрый едок из них не мог угнаться за этим человеком, евшим за семерых. Из-за него тюрьма, которая и так не была похожа на райский сад, стала для остальных сущим адом.
Когда заключённым совсем уже стало невмоготу, они написали жалобу и отправили её судье. «Нас и так кормят здесь не очень обильно, — писали они. — А этот наш сосед каждый день нас объедает, отнимает причитающееся нам пропитание. Он появляется везде, где только едят и пьют, и съедает всё во мгновение ока, будто у него пятнадцать ртов. Покорнейше просим тебя, судья, убрать его отсюда, или пусть отделят его от нас».
Судья, прочитав письмо, приказал привести к себе этого обжору и объявил ему следующее:
— Ты позоришь мою тюрьму, и поэтому покинь немедленно её стены!
— Тюрьма твоя, о судья, единственное место, где я могу находиться, — взмолился должник. — Ведь я не приживусь нигде, потому что никто не сможет меня прокормить!
— Конечно, мошенник и вор должен сидеть в тюрьме, и отпустить тебя на волю будет нарушением законов, но что делать, если все обитатели моей тюрьмы настолько хотят от тебя избавиться, что готовы оправдать тебя. И раз я тебя выпускаю из тюрьмы, то я обязан принять меры, чтобы ты никого больше не мог обмануть, — сказал судья.
Обдумав всё это, судья решил, что он сможет выпустить из тюрьмы этого обжору, если перед этим он будет показан всему городу, и горожанам будет объявлено, что он мошенник, плут и несостоятельный должник. И тогда он уже не сможет на воле никого обмануть.
Решив так, судья был вынужден для этой цели раздобыть верблюда. Вскоре судебные служки привели к судье дровосека с верблюдом, и судья сказал ему:
— Твой верблюд нам нужен только до наступления темноты, и потом он сразу же будет тебе возвращён!
После этого несостоятельного должника посадили на верблюда и целый день возили напоказ по площадям, базарам и всем людным местам. Впереди верблюда шёл глашатай, провозглашавший, что тот, кто сидит на верблюде, — обманщик, плут и, кроме того, обжора, не знающий предела в поедании съестного. Следом же за верблюдом тащился его хозяин, боявшийся даже на минуту оставить свою скотину без присмотра.
К вечеру, когда на небе уже зажглась первая звезда, судья посчитал, что теперь уже во всём городе не осталось ни одного человека, который осмелился бы иметь какое-нибудь дело с обжорой-должником, его отпустили, а верблюда вернули хозяину.
Однако владелец верблюда не ушёл домой. Он потребовал от должника возмещения убытков, состоявших в том, что его верблюд и он сам целый день из-за него мотались по городу.
— Как же так? — спросил мошенник. — Ты за сегодня не менее ста раз слышал от глашатая, что я злодей и несостоятельный должник и чтобы мне никто не верил, потому что у меня нет ни денег, ни каких-нибудь запасов, которыми я мог бы возместить чей-нибудь ущерб, и, зная всё это, как же ты можешь просить у меня возмещения своих убытков?
Вероятно, Господь далеко не всех одаривает умением видеть, слышать и понимать!
