Мантия мореплавателя
Суфийская притча
Однажды давным-давно некий мореплаватель был вынесен на обломках кораблекрушения на никому не известный, затерянный в океане остров. Он был в полном беспамятстве, когда добросердечные аборигены вытащили его на берег и выхаживали, пока он не пришёл в себя. Прожив некоторое время среди этих людей, он стал замечать в их поведении нечто весьма странное. По сравнению с ним, у них была очень короткая память. Из-за этого им стоило большого труда запоминать пережитый опыт, сравнивать свой опыт с опытом других своих собратьев и передавать его друг другу. В результате, каждое новое поколение вынуждено было учиться всему заново, и во многих случаях каждому островитянину требовалось многократно переживать одно и то же, прежде чем он извлекал какую-либо пользу из своего опыта. Мореплаватель заметил также, что мантия, которая была на нём, когда он оказался на острове, способствовала сохранению его собственной памяти, и лишь только он снимал её, как память сразу же заметно слабела.
Тогда он осознал, что мантия неизвестным образом защищала его от воздействия местного климата, который вызывал и поддерживал в человеке нарушение памяти.
Итак, эта мантия стала для островитян, что называется, почётным облачением пришельца. Почтением же люди прониклись к нему, главным образом, из-за его способности помнить. А он стал конструировать мантии наподобие своей, убеждая всех носить их. Однако это противоречило местным обычаям и, кроме того, многие просто не смели облачаться в мантию, которая была для них связана с великой «силой» и превосходством пришельца.
Некоторых всё же удалось убедить облачиться в мантию. И действительно, облачённые в мантию люди восстанавливали свою память, но только при условии, что вместе с этим они прилагали усилия по вспоминанию, которые многие, конечно же, забывали совершать.
А большинство по-прежнему не носило никаких мантий или же носило их, но при этом не делая необходимых усилий по вспоминанию, так что, в конце концов, всё, что сохранилось от этого знания и его практического применения, сводилось к вошедшим в обиход фразам, на местном языке звучавшим так: «Принять мантию» или «Быть пожалованным мантией», что означало принятие особого ранга и власти. Как и все люди на свете, аборигены путали знаки отличия и власть, изящество и престиж со способностью, которая лежит в основе всего этого.
Остров по-прежнему находится на том же месте, и его по-прежнему населяют те же люди. Мореплаватель же со временем снова отправился в путь.
Мантии продолжают выполнять декоративную, ритуальную и возбуждающую эмоции функцию, которую люди считают теперь вполне разумной.
![]()
Однажды давным-давно некий мореплаватель был вынесен на обломках кораблекрушения на никому не известный, затерянный в океане остров. Он был в полном беспамятстве, когда добросердечные аборигены вытащили его на берег и выхаживали, пока он не пришёл в себя. Прожив некоторое время среди этих людей, он стал замечать в их поведении нечто весьма странное. По сравнению с ним, у них была очень короткая память. Из-за этого им стоило большого труда запоминать пережитый опыт, сравнивать свой опыт с опытом других своих собратьев и передавать его друг другу. В результате, каждое новое поколение вынуждено было учиться всему заново, и во многих случаях каждому островитянину требовалось многократно переживать одно и то же, прежде чем он извлекал какую-либо пользу из своего опыта. Мореплаватель заметил также, что мантия, которая была на нём, когда он оказался на острове, способствовала сохранению его собственной памяти, и лишь только он снимал её, как память сразу же заметно слабела.
Тогда он осознал, что мантия неизвестным образом защищала его от воздействия местного климата, который вызывал и поддерживал в человеке нарушение памяти.
Итак, эта мантия стала для островитян, что называется, почётным облачением пришельца. Почтением же люди прониклись к нему, главным образом, из-за его способности помнить. А он стал конструировать мантии наподобие своей, убеждая всех носить их. Однако это противоречило местным обычаям и, кроме того, многие просто не смели облачаться в мантию, которая была для них связана с великой «силой» и превосходством пришельца.
Некоторых всё же удалось убедить облачиться в мантию. И действительно, облачённые в мантию люди восстанавливали свою память, но только при условии, что вместе с этим они прилагали усилия по вспоминанию, которые многие, конечно же, забывали совершать.
А большинство по-прежнему не носило никаких мантий или же носило их, но при этом не делая необходимых усилий по вспоминанию, так что, в конце концов, всё, что сохранилось от этого знания и его практического применения, сводилось к вошедшим в обиход фразам, на местном языке звучавшим так: «Принять мантию» или «Быть пожалованным мантией», что означало принятие особого ранга и власти. Как и все люди на свете, аборигены путали знаки отличия и власть, изящество и престиж со способностью, которая лежит в основе всего этого.
Остров по-прежнему находится на том же месте, и его по-прежнему населяют те же люди. Мореплаватель же со временем снова отправился в путь.
Мантии продолжают выполнять декоративную, ритуальную и возбуждающую эмоции функцию, которую люди считают теперь вполне разумной.
