Завет суфия
Суфийская притча
Сын спросил Искандера из Балха, когда тот был на смертном одре:
— В чём источник вашей силы, вашего благосостояния и ваших чудес?
Отец прошептал:
— Если бы я сказал тебе, это отрезало бы тебя от контакта с этим источником, поэтому я скажу не где он, а лишь чем он является.
Он продолжил:
— Наша жизненная линия — суфийский Путь, и мы на этой земле, так сказать, чужеземцы среди дикарей, но теперь я возвращаюсь на нашу родину.
Сын сказал:
— Почему вы на протяжении вашей жизни не говорили этого всем? Ибо ваш пример, который будет жить тысячу лет, заставил бы людей вступать на суфийский Путь толпами и дал бы им благословение Избранных.
Искандер вздохнул и сказал:
— Жадность обладать тайной сделала бы большинство из них прельщёнными, и возникло бы желание обладать большим, чем другие. Сын мой, всю свою жизнь я учил умеренности в надежде, что она успокоит алчность, которая разрушает человека, даже если он алчет добра.
— В таком случае, что мне делать? — спросил сын.
— Желать Истины ради неё самой и ничего для себя.
— Но как мне узнать, желаю ли я нечто ради него самого, а не ради себя?
— Осознай через повседневную практику, что то, чем ты себя воображаешь, состряпано из мнений, навязанных тебе другими людьми, и не является тобою вообще. Ищи Учителя Века, пока не найдёшь. И если ты не сможешь распознать Вождя Эпохи, то лишь потому, что внутренне ты его отвергаешь, а не потому, что он не явлен как таковой.
Это завет великого суфия Сулеймана Наджами, сына Искандера из Балха. Передавая его своему сыну, он сказал:
— Не могу сказать, что за долгую жизнь я научился большему, чем этой мудрости, завещанной мне отцом. Именно поэтому я предлагаю её тебе.
Сын спросил Искандера из Балха, когда тот был на смертном одре:
— В чём источник вашей силы, вашего благосостояния и ваших чудес?
Отец прошептал:
— Если бы я сказал тебе, это отрезало бы тебя от контакта с этим источником, поэтому я скажу не где он, а лишь чем он является.
Он продолжил:
— Наша жизненная линия — суфийский Путь, и мы на этой земле, так сказать, чужеземцы среди дикарей, но теперь я возвращаюсь на нашу родину.
Сын сказал:
— Почему вы на протяжении вашей жизни не говорили этого всем? Ибо ваш пример, который будет жить тысячу лет, заставил бы людей вступать на суфийский Путь толпами и дал бы им благословение Избранных.
Искандер вздохнул и сказал:
— Жадность обладать тайной сделала бы большинство из них прельщёнными, и возникло бы желание обладать большим, чем другие. Сын мой, всю свою жизнь я учил умеренности в надежде, что она успокоит алчность, которая разрушает человека, даже если он алчет добра.
— В таком случае, что мне делать? — спросил сын.
— Желать Истины ради неё самой и ничего для себя.
— Но как мне узнать, желаю ли я нечто ради него самого, а не ради себя?
— Осознай через повседневную практику, что то, чем ты себя воображаешь, состряпано из мнений, навязанных тебе другими людьми, и не является тобою вообще. Ищи Учителя Века, пока не найдёшь. И если ты не сможешь распознать Вождя Эпохи, то лишь потому, что внутренне ты его отвергаешь, а не потому, что он не явлен как таковой.
Это завет великого суфия Сулеймана Наджами, сына Искандера из Балха. Передавая его своему сыну, он сказал:
— Не могу сказать, что за долгую жизнь я научился большему, чем этой мудрости, завещанной мне отцом. Именно поэтому я предлагаю её тебе.