Ловец змей

Суфийская притча от Руми


Послушай то, что слышал я стократ,
В чём скрытый смысл и тайный аромат.
Однажды в горы некий змеелов
Пошёл, надеясь обрести улов.
Тот, кто избрал в удел исканий путь,
Отыщет, что искал, когда-нибудь.
Пускай взыскующий найдёт, что ищет,
Ибо исканье — для надежды пища.
Охотник змей искал, как ищут клад,
В ту пору был обильный снегопад.
И вот во впадине крутого склона
Ловец увидел мёртвого дракона.
Искал диковинок ловитель змей,
Чтоб легковерных удивлять людей.
Хоть мы — цари природы, тем не мене
Ничтожность нас приводит в изумленье.
Сам человек себя не познаёт,
За что и низвергается с высот,
На нищенское рубище подчас
Меняя драгоценный свой атлас.
Мы змеям продолжаем удивляться,
Хоть сами змеи нас, людей, боятся.
Был змеелов своей удаче рад,
Когда тащил диковинку в Багдад.
Хоть было тело этого дракона
Огромно, как дворцовая колонна.
Ловец пыхтел и думал: всех людей
Я удивлю находкою своей,
Скажу, какие претерпел мученья,
Чтоб мне щедрей давали награжденье.
И он с трудом по снегу, без дорог,
Свою добычу страшную волок.
Однако был живым дракон, чьё тело
В снегу застыло и окоченело.
Ловец дракона притащил в Багдад,
И каждый был взглянуть на чудо рад.
Во многолюдном городе Багдаде
Все удивлялись, на дракона глядя.
Все говорили: «Вот какое чудо
Отважный муж принёс бог весть откуда!»
На чудище смотреть со всех концов
Текли к базару сонмища глупцов.
Чтоб зреть диковинку, валил народ
И змеелову приносил доход.
И чернь, и знать, и все, кому не лень,
Крича, бежали, словно в Судный день,
Туда, где замертво дракон лежал
Под грудою ковров и покрывал.
Ловец, однако, не был простоватым,
Дракона крепким окрутил канатом.
Дракон лежал недвижный и слепой,
Меж тем вставало солнце над толпой.
Оно взошло на небе и пригрело
Огромное диковинное тело.
И шевельнулась, злость в себе тая,
Казавшаяся мёртвою змея.
Тут люди, видя, что пришла беда,
Стеная, побежали кто куда.
Всё на пути сметали с перепуга,
Топтали и калечили друг друга.
И думал сам охотник, сбитый с ног:
«Что я себе на горе приволок?»
Он был как та овца с незрячим оком,
Что волка разбудила ненароком.
И проглотил дракон живую плоть,
Что так искусно сотворил господь.
И кости всех, которых проглотил,
Змей, вкруг столба обвившись, измельчил.
Во льду несчастий, как дракона тело,
Тщета души твоей окаменела.
Лёд горестей или иное зло
Твоим страстям полезней, чем тепло.
Дракон страстей не страшен, спит покуда,
Покуда спит он, нам не будет худа.
И ты не пробуждай его теплом,
Чтобы весь век не каяться потом.