Гость кочевников
Однажды кочевники спросили случайного гостя:
— Ты видел горы?
— Видел.
— Какие они?
Рассказывая, он истратил все слова, что знал. И его спросили опять:
— Какие же горы?
Его вновь терпеливо слушали, кивая головами: да, да. Когда у него ссохлось горло и язык стал твёрдым, они спросили:
— Что же это такое, эти горы, о которых ты говоришь? В степи и до края, и за краем неба не нашлось бы ничего выше верблюда.
Посмотрев на юрту, гость сказал:
— Поставьте одну юрту на другую. И ещё, и ещё. Десять раз по десять юрт, и ещё десять по десять, и ещё десять раз десять по десять.
— Зачем это делать? — спросили кочевники. — Ветер унесёт юрты, и у нас нет столько юрт. И здравомыслящий человек не ставит юрту на юрту, он разбивает их рядом. Мы просили тебя рассказать о горах, ты говоришь о юртах.
Гость возразил:
— Я рассказывал, я не могу рассказывать лучше.
Кочевники, стыдясь за него, опустили глаза.
Его положили спать на почётное место, самое дальнее от входа, и дали женщину, как полагается по обычаю. Утром его накормили, наполнили едой седельные сумы. Его провожали двое — старый и молодой. В середине дня они остановились у источника сладкой воды.
— Здесь мы тебя оставим, — сказал старший, — это граница нашего племени. Ступай дальше без страха. Ты один. Мы в степи ничего не чтим, нам ничто не свято, кроме гостеприимства. Посылай коня туда, — старший указал дорогу.
— Степь лежала ровная, как утреннее озеро, и нежная, как щека девушки, ибо это было в начале весны.
— Старший, приказав младшему ждать, проводил гостя за границу на два полёта стрелы и сказал:
— Теперь для меня ты больше не гость. Я могу спросить тебя: кто ты?
— Беглец. Я слагал песни, рассказы, притчи. Я поэт. Я неосторожно оскорбил эмира. Там, — гость указал вдаль, — есть страна, откуда в наш город приезжали купцы. Я подружился с ними. А назад для меня нет пути.
— Может быть, может быть, — согласился кочевник. — Может быть, тебя не забыли друзья. Надейся. И прими мой совет: не рассказывай в степи о горах, а горцам о степях.
— Ты знаешь горы! — воскликнул поэт. — Так почему же…
— Подняв руку, старший кочевник остановил своего бывшего гостя:
— Ты много говоришь. Ты спешишь спрашивать. Думай. Молчи и будь осторожен. Обижаются не только эмиры.
![]()
— Ты видел горы?
— Видел.
— Какие они?
Рассказывая, он истратил все слова, что знал. И его спросили опять:
— Какие же горы?
Его вновь терпеливо слушали, кивая головами: да, да. Когда у него ссохлось горло и язык стал твёрдым, они спросили:
— Что же это такое, эти горы, о которых ты говоришь? В степи и до края, и за краем неба не нашлось бы ничего выше верблюда.
Посмотрев на юрту, гость сказал:
— Поставьте одну юрту на другую. И ещё, и ещё. Десять раз по десять юрт, и ещё десять по десять, и ещё десять раз десять по десять.
— Зачем это делать? — спросили кочевники. — Ветер унесёт юрты, и у нас нет столько юрт. И здравомыслящий человек не ставит юрту на юрту, он разбивает их рядом. Мы просили тебя рассказать о горах, ты говоришь о юртах.
Гость возразил:
— Я рассказывал, я не могу рассказывать лучше.
Кочевники, стыдясь за него, опустили глаза.
Его положили спать на почётное место, самое дальнее от входа, и дали женщину, как полагается по обычаю. Утром его накормили, наполнили едой седельные сумы. Его провожали двое — старый и молодой. В середине дня они остановились у источника сладкой воды.
— Здесь мы тебя оставим, — сказал старший, — это граница нашего племени. Ступай дальше без страха. Ты один. Мы в степи ничего не чтим, нам ничто не свято, кроме гостеприимства. Посылай коня туда, — старший указал дорогу.
— Степь лежала ровная, как утреннее озеро, и нежная, как щека девушки, ибо это было в начале весны.
— Старший, приказав младшему ждать, проводил гостя за границу на два полёта стрелы и сказал:
— Теперь для меня ты больше не гость. Я могу спросить тебя: кто ты?
— Беглец. Я слагал песни, рассказы, притчи. Я поэт. Я неосторожно оскорбил эмира. Там, — гость указал вдаль, — есть страна, откуда в наш город приезжали купцы. Я подружился с ними. А назад для меня нет пути.
— Может быть, может быть, — согласился кочевник. — Может быть, тебя не забыли друзья. Надейся. И прими мой совет: не рассказывай в степи о горах, а горцам о степях.
— Ты знаешь горы! — воскликнул поэт. — Так почему же…
— Подняв руку, старший кочевник остановил своего бывшего гостя:
— Ты много говоришь. Ты спешишь спрашивать. Думай. Молчи и будь осторожен. Обижаются не только эмиры.
