Ястреб и беркут
Притча неизвестного происхождения
Ястреб летал над аулом и высматривал, где бы поживиться отбившимся от курицы цыплёнком. А куры, заметив его, кудахтаньем созывали цыплят под свои крылья.
Как-то раз подлетел к ястребу могучий беркут и сказал ему:
— Как тебе не надоедает летать так низко? Ты же можешь с лёгкостью стать добычей охотника! Полетели со мной в вышину под облака: там так привольно летать, и оттуда ты увидишь мир, как на ладони. Ты увидишь дальние горы и море за ними, и тучные пастбища, и как неспешно бредут по пустыне караваны.
И тогда ястреб полетел рядом с беркутом. Они поднимались всё выше и выше, и вскоре аул показался ястребу величиной с чашку, а люди в нём величиной с муравьёв. Чем выше они поднимались, тем страшнее становилось ястребу, но он не хотел, чтобы беркут считал его трусом, и держался. Однако вскоре страх одолел его, и он начал жаловаться беркуту на головокружение.
— Нет, раз уж поднялся так высоко, то теперь лети. Иначе ты испытаешь в полной мере всю силу моих мощных когтей и острого клюва, — ответил на это беркут, и они поднялись ещё выше.
— Что же ты видишь теперь? — спросил тогда беркут.
— Ничего! — ответил ястреб. — Я боюсь смотреть вниз.
— А я всё вижу. Вон там на горе пасётся отара овец. Среди них сидит пастух, а перед ним чашка с молоком. А в чашке плавает чёрный волос, — сказал на это беркут.
— Тебе легко сочинять, тем более, сейчас этого нельзя проверить.
— Почему же, давай подлетим поближе, и ты во всём убедишься собственными глазами.
Они спустились пониже, и ястреб сам увидел, как пастух, ругаясь, вытаскивает волос из чашки. Подивился тогда ястреб зоркости беркута, но ничего не сказал.
— Ну, теперь ты видишь, что я был прав, будешь летать со мной в вышине? — спросил беркут.
— Нет уж, здесь безопаснее, — ответил ястреб.
Ничего не ответил могучий беркут, только взмахнул крыльями и вернулся в высь.
Через несколько дней, кружа над аулом, ястреб увидел беркута, привязанного за ногу к шесту, воткнутому в кучу навоза, а вокруг — детей, кидающих в него камни. Ястреб сделал низко пару кругов, и дети разбежались.
— Как же ты, такой могучий и сильный, превратился в забаву для малышей? — спросил он беркута, на что тот ответил:
— Всякое бывает в жизни. Иной переплывает моря и тонет в лохани. Иной сражается на войне и умирает дома от укуса скорпиона. Человека спасает его воля и настойчивость. А здесь я не останусь. Я добьюсь свободы!
— Тебе не вырваться отсюда! Здесь ты и найдёшь свой конец! — сказал ястреб и улетел.
На другой день, пролетая над тем же местом, ястреб увидел лишь шест с обрывком верёвки, а высоко в небе — чёрную точку, описывающую широкие круги.
Подивившись и сказав себе: «Всё же моя работа безопаснее», — ястреб начал кружить над аулом в поисках очередного зазевавшегося цыплёнка. Увидев одного, ястреб камнем упал на него с неба, но не успел взмыть вверх с добычей, как на него набросилась курица и стала так отчаянно его теребить, что он никак не мог вырваться. Всё это заметила хозяйка курицы, взяла палку и прибила ястреба.
Могучий беркут из вышины наблюдал бесславный конец ястреба, но что он об этом подумал — никто не знает.
Ястреб летал над аулом и высматривал, где бы поживиться отбившимся от курицы цыплёнком. А куры, заметив его, кудахтаньем созывали цыплят под свои крылья.
Как-то раз подлетел к ястребу могучий беркут и сказал ему:
— Как тебе не надоедает летать так низко? Ты же можешь с лёгкостью стать добычей охотника! Полетели со мной в вышину под облака: там так привольно летать, и оттуда ты увидишь мир, как на ладони. Ты увидишь дальние горы и море за ними, и тучные пастбища, и как неспешно бредут по пустыне караваны.
И тогда ястреб полетел рядом с беркутом. Они поднимались всё выше и выше, и вскоре аул показался ястребу величиной с чашку, а люди в нём величиной с муравьёв. Чем выше они поднимались, тем страшнее становилось ястребу, но он не хотел, чтобы беркут считал его трусом, и держался. Однако вскоре страх одолел его, и он начал жаловаться беркуту на головокружение.
— Нет, раз уж поднялся так высоко, то теперь лети. Иначе ты испытаешь в полной мере всю силу моих мощных когтей и острого клюва, — ответил на это беркут, и они поднялись ещё выше.
— Что же ты видишь теперь? — спросил тогда беркут.
— Ничего! — ответил ястреб. — Я боюсь смотреть вниз.
— А я всё вижу. Вон там на горе пасётся отара овец. Среди них сидит пастух, а перед ним чашка с молоком. А в чашке плавает чёрный волос, — сказал на это беркут.
— Тебе легко сочинять, тем более, сейчас этого нельзя проверить.
— Почему же, давай подлетим поближе, и ты во всём убедишься собственными глазами.
Они спустились пониже, и ястреб сам увидел, как пастух, ругаясь, вытаскивает волос из чашки. Подивился тогда ястреб зоркости беркута, но ничего не сказал.
— Ну, теперь ты видишь, что я был прав, будешь летать со мной в вышине? — спросил беркут.
— Нет уж, здесь безопаснее, — ответил ястреб.
Ничего не ответил могучий беркут, только взмахнул крыльями и вернулся в высь.
Через несколько дней, кружа над аулом, ястреб увидел беркута, привязанного за ногу к шесту, воткнутому в кучу навоза, а вокруг — детей, кидающих в него камни. Ястреб сделал низко пару кругов, и дети разбежались.
— Как же ты, такой могучий и сильный, превратился в забаву для малышей? — спросил он беркута, на что тот ответил:
— Всякое бывает в жизни. Иной переплывает моря и тонет в лохани. Иной сражается на войне и умирает дома от укуса скорпиона. Человека спасает его воля и настойчивость. А здесь я не останусь. Я добьюсь свободы!
— Тебе не вырваться отсюда! Здесь ты и найдёшь свой конец! — сказал ястреб и улетел.
На другой день, пролетая над тем же местом, ястреб увидел лишь шест с обрывком верёвки, а высоко в небе — чёрную точку, описывающую широкие круги.
Подивившись и сказав себе: «Всё же моя работа безопаснее», — ястреб начал кружить над аулом в поисках очередного зазевавшегося цыплёнка. Увидев одного, ястреб камнем упал на него с неба, но не успел взмыть вверх с добычей, как на него набросилась курица и стала так отчаянно его теребить, что он никак не мог вырваться. Всё это заметила хозяйка курицы, взяла палку и прибила ястреба.
Могучий беркут из вышины наблюдал бесславный конец ястреба, но что он об этом подумал — никто не знает.