Один глубокий старец, живший в уединённой пустыне, впал в уныние от искусительного недоумения: «Правильно ли подвизается он, и есть ли надежда, что труды его увенчаются под конец успехом?» Старец сидел с поникшей головою; сердце ныло в нём, но очи не давали слёз. В эту минуту предстал пред ним ангел господень и сказал:
— Что ты смущаешься, и зачем помышления входят в сердце твоё? Не ты первый, не ты и последний идёшь этим путём. Многие прошли, многие идут и многие ещё пройдут им в светлые обители рая. Пойдём, я покажу тебе разные пути, какими ходят сыны человеческие, и то, куда они приводят.
Старец встал и пошёл за ангелом, но едва он сделал несколько шагов, умным очам его открылось дивное видение. Он увидел по левой стороне густой мрак, как стену непроницаемую, среди которого слышались шум, тревога и смятение. Всматриваясь внимательно во мрак, он увидел широкую реку, по которой волны ходили взад и вперёд, вправо и влево, и кто-то всякий раз, как мелькала перед ним волна, внятно произносил старцу:
— Это волна неверия, беспечности, холодности. Это — немилосердия, разврата, взяточничества. Это — неги, забавы, зависти, раздора. А это — пьянства, нечистоты, лености, неверности супругов… И каждая волна поворачивала на себе несметное множество людей, поднимая из реки и снова погружая их вглубь её.
— Господи! неужели все эти погибнут, и нет им надежды спасения? — в ужасе воскликнул старец.
— Смотри далее и узришь милость и правду божию, — ответил ему ангел.
Старец поглядел ещё на реку и увидел её, по всей широте и долготе, покрытой малыми ладьями, в которых сидели светлые юноши со всякого рода орудиями для спасения утопающих. Они звали всех к себе, иным подавали руки, другим спускали жерди и доски, бросали верёвки, а иногда погружали в самую глубь багры и крюки — не ухватится ли и там кто-нибудь. И что же? Редкий откликался на призывный их голос и ещё менее было таких, которые пользовались как следует подаваемыми им орудиями спасения. Наибольшая часть с презрением отвергала их, и с каким-то диким услаждением погружалась в этой реке, издававшей чад, смрад и изгарь.
Старец простёр взор свой вдоль реки, и в конце её увидел бездну, в которую она низвергалась. Юноши в большом количестве плавали в ладьях туда и сюда, у самого края бездны, заботливо подавая помощь всякому. Но, несмотря на то, каждую минуту на каждой точке реки целые тысячи людей вместе с рекою низвергались в бездну, откуда слышны были лишь стоны отчаяния и скрежет зубов. Старец закрыл лицо своё и зарыдал. И был ему глас с неба:
— Горько, но кто виноват? Скажи, что мог бы я ещё сделать для спасения их? Они сами с ожесточением отвергают всякую подаваемую им помощь. Они, отвергнут и меня, если я низойду на помощь к ним в самые безотрадные места их страданий.
Старец обратил очи на правую сторону, к светлому востоку и увидел отрадное явление. Те, кто, внимая зову светлых юношей, подавали им руку или хватались за какое-нибудь спасительное орудие, были извлекаемы ими на правый берег. Там принимали их другие лица, вводили в небольшие стройные здания, рассеянные в большом количестве по всему протяжению берега, где обмывали их чистою водою, облекали в чистые одежды, опоясывали, обували, давали посох и, подкрепив пищею, отсылали в путь далее к востоку, заповедав им не озираться назад, идти без остановки, внимательно смотреть под ноги и не пропускать ни одного подобного здания без того чтобы не зайти в него и не подкрепить себя в нем пищею и советом от тех, чьему попечению вверены эти здания, равно как и те, кто заходит в них.
Старец провёл глазами по берегу и увидел, что на всём протяжении его готовятся в путь эти избавленные. На лицах их отпечатлевались радость и одушевление. Видно было, что все они чувствовали особенную лёгкость и силу, и с некоторой неудержимостью устремлялись в путь, первые поприща которого усеяны приятными цветами.
Старец устремил свой взор далее к востоку, и вот что ему открылось. Приятный луг кончался недалеко от берега. Далее начинались горы, лежавшие хребтами в разных направлениях. Они шли, поднимаясь всё выше и выше и пересекаясь пропастями, то голые и утёсистые, то покрытые лесом и кустарниками. Всюду были видны путники-труженики. Иной карабкался на крутизну, другой сидел в утомлении, или стоял в раздумье, третий боролся со зверем или со змеёй. Один шёл напрямик к востоку, другой в обход, а иной наперерез другим, но все были в труде, в борьбе и напряжении сил душевных и телесных. Редкий из них всегда видел дорогу: часто она совсем пропадала или дробилась на распутье. В ином месте закрывал её туман и мрак, а то пересекала пропасть или крутой утёс. Там преграждали её звери из дубравы, или ядовитые гады из ущелий. Но вот что удивительно: повсюду по горам рассеяны были красивые здания, подобные тем, в которые принимаемы были в первый раз спасённые из реки. Коль скоро путник заходит в них, то, как бы ни был измождён, выходил оттуда бодрым и полным сил. Звери и гады не могли тогда выносить даже взора его и убегали от него. Никакие препоны не останавливали его, и он легко и скоро отыскивал скрывавшийся каким-либо образом путь по тем указаниям, какие получал в тех зданиях, и всякий раз, как только кто-то преодолевал препятствие или одолевал врага, становился крепче, выше и статнее. И чем выше восходил, тем больше светлел и хорошел. К вершине горы местность опять становилась гладкой и цветистой, но вступившие на неё вскоре входили в светлое облако, из которого уже не показывались более.
Старец поднял очи повыше этого облака, и из-за него или из-за горы увидел чудный свет, из которого доносились к нему сладостные звуки: «Свят, свят, свят Господь». Старец в умилении пал ниц.
Поднявшись снова на ноги, старец увидел, что с разных высот горы немалое число путников стремительно бежали снова к реке, то молча, то с криком и хульными словами. К каждому из них, и сверху и с боков, взывал кто-то: «Остановись, остановись!» Но, гонимые какими-то малорослыми людьми , не слушали предостережения и снова погружались в смердящую реку.
— Господи! Что это? — воскликнул старец в изумлении.
На что услышал ответ:
— Плод самочиния и непокорливости богоучреждённому порядку.
Тем видение и кончилось. Ангел, показывавший его старцу, спросил его:
— Утешён ли ты?
И старец поклонился ему до земли.

Река есть мир. Погружённые в ней люди, это те, которые живут по духу мира, в страстях, пороках и грехах. Светлые юноши в ладьях — ангелы и вообще, призывающие к спасению. Бездна, в которую низвергалась река с людьми — вечная пагуба. Прекрасное здание на правом берегу — церковь с её таинствами. Восхождение на гору с разными препятствиями — разные труды в очищении сердца от страстей. Звери и гады — враги спасения. Гладкая местность к вершине — умиротворение сердца. Светлое облако, скрывающее путников — покойная смерть. Свет из-за горы — рай блаженный. Кто заходит в здания, рассеянные по пути и на горе, т. е. кто, принимает таинства и участвует в священнодействиях и молитвословиях церкви, пользуется советом и руководством её пастырей, тот легко преодолевает все препятствия и скоро востекает к совершенству. А кто самочинно отвергает их, не подчиняясь указанию и совету пастырей, тот скоро падает, и дух мира снова увлекает его.