Кёгэн
Кёгэн (Сян-янь), одиннадцатый в линии мастеров дзэн после Дарумы, был учеником Исана и в течение некоторого времени учеником Хякудзё. Он получил своё имя в честь горы и храма, в котором впоследствии жил. Говорят, он был ростом выше семи футов, очень умён и образован, что, естественно, мешало его просветлению, однако Исан заметил его врождённый дар постигать истину и однажды сказал ему:
— Я не спрашиваю тебя о том, что ты знаешь из книг, которые прочёл в этой жизни. Ты был своим подлинным «я» ещё до того, как появился из утробы матери и научился различать вещи. А теперь говори! Покажи мне своё подлинное «я»!
Кёгэн стоял, потупившись, не зная, что ответить. После долгого молчания он начал излагать, многословно и бессвязно, свои мнения по этому поводу, но Исан не желал его слушать. Тогда Кёгэн взмолился:
— Пожалуйста, объясните мне всё!
— Моё объяснение выразит моё постижение, — сказал Исан. — Много ли проку от него для тебя?
Кёгэн вернулся в свою комнату и принялся просматривать свои книги и конспекты с целью найти отрывок или хотя бы предложение, которое помогло бы ему ответить на вопрос учителя. Но всё было напрасно.
Со вздохом Кёгэн сказал себе (по-китайски): «Пустой желудок нельзя наполнить изображением пищи» — и сжёг все свои книги и конспекты. «В этой жизни я не смогу постичь истину. Что ж, остаток своих дней я проведу, живя, как простой монах, не задаваясь подобными вопросами», — подумал он. Со слезами на глазах он простился с Исаном и поселился на горе Нань-ян. Однажды, когда Кёгэн подметал двор своего жилища, камешек покатился и ударил по бамбуковому стеблю. Услышав этот звук, Кёгэн громко воскликнул от радости. Он был просветлён. Вернувшись в хижину, он совершил ритуальное омовение, возжёг благовония и простёрся в сторону храма, где жил Исан, со словами:
— Благодаря великой мудрости Учителя я вернулся к своим родителям. Если бы тогда он объяснил мне всё, как я просил, этого бы никогда не случилось!
Вот его стихотворение просветления:
Звук камешка по бамбуку —
и я забыл всё, что знал.
Учение не принесло мне
даже временных успехов.
В движении и поступках
я проявляю Вечный Путь,
Но при этом не становлюсь пассивным.
Везде, где иду, я не оставляю следов,
В речах и делах
я свободен от надменности.
Все без исключения,
кто достиг состояния знания-на-опыте,
Проявляют этот великий
потенциал действия.
Затем Кёгэн покинул своё жилище и отправился к Исану. Он показал учителю своё стихотворение и получил его одобрение. Однако Кёдзан, ученик Исана, пытался возражать, и тогда Кёгэн сочинил другое стихотворение:
Моя прошлогодняя нищета
не была подлинной нищетой;
Лишь теперь я познал,
что есть подлинная нищета.
В прошлом году
комар ещё мог подточить носа;
Теперь же не осталось даже комара.
Об этом стихотворении Кёдзан сказал:
— Да, ты постиг дзэн Нёрая, но дзэн патриархов тебе всё ещё и не снился.
Тогда Кёгэн сочинил ещё одно стихотворение:
У меня есть лишь потенциал действия;
Его можно видеть в мгновение ока.
Если ты всё ещё не понимаешь,
Кликни прислужника и спроси у него!
После этого Кёдзан подтвердил его постижение «дзэна патриархов». Кёгэн долго жил в нищете в храме Кёгэндзи, окружённый многочисленными последователями.
![]()
— Я не спрашиваю тебя о том, что ты знаешь из книг, которые прочёл в этой жизни. Ты был своим подлинным «я» ещё до того, как появился из утробы матери и научился различать вещи. А теперь говори! Покажи мне своё подлинное «я»!
Кёгэн стоял, потупившись, не зная, что ответить. После долгого молчания он начал излагать, многословно и бессвязно, свои мнения по этому поводу, но Исан не желал его слушать. Тогда Кёгэн взмолился:
— Пожалуйста, объясните мне всё!
— Моё объяснение выразит моё постижение, — сказал Исан. — Много ли проку от него для тебя?
Кёгэн вернулся в свою комнату и принялся просматривать свои книги и конспекты с целью найти отрывок или хотя бы предложение, которое помогло бы ему ответить на вопрос учителя. Но всё было напрасно.
Со вздохом Кёгэн сказал себе (по-китайски): «Пустой желудок нельзя наполнить изображением пищи» — и сжёг все свои книги и конспекты. «В этой жизни я не смогу постичь истину. Что ж, остаток своих дней я проведу, живя, как простой монах, не задаваясь подобными вопросами», — подумал он. Со слезами на глазах он простился с Исаном и поселился на горе Нань-ян. Однажды, когда Кёгэн подметал двор своего жилища, камешек покатился и ударил по бамбуковому стеблю. Услышав этот звук, Кёгэн громко воскликнул от радости. Он был просветлён. Вернувшись в хижину, он совершил ритуальное омовение, возжёг благовония и простёрся в сторону храма, где жил Исан, со словами:
— Благодаря великой мудрости Учителя я вернулся к своим родителям. Если бы тогда он объяснил мне всё, как я просил, этого бы никогда не случилось!
Вот его стихотворение просветления:
Звук камешка по бамбуку —
и я забыл всё, что знал.
Учение не принесло мне
даже временных успехов.
В движении и поступках
я проявляю Вечный Путь,
Но при этом не становлюсь пассивным.
Везде, где иду, я не оставляю следов,
В речах и делах
я свободен от надменности.
Все без исключения,
кто достиг состояния знания-на-опыте,
Проявляют этот великий
потенциал действия.
Затем Кёгэн покинул своё жилище и отправился к Исану. Он показал учителю своё стихотворение и получил его одобрение. Однако Кёдзан, ученик Исана, пытался возражать, и тогда Кёгэн сочинил другое стихотворение:
Моя прошлогодняя нищета
не была подлинной нищетой;
Лишь теперь я познал,
что есть подлинная нищета.
В прошлом году
комар ещё мог подточить носа;
Теперь же не осталось даже комара.
Об этом стихотворении Кёдзан сказал:
— Да, ты постиг дзэн Нёрая, но дзэн патриархов тебе всё ещё и не снился.
Тогда Кёгэн сочинил ещё одно стихотворение:
У меня есть лишь потенциал действия;
Его можно видеть в мгновение ока.
Если ты всё ещё не понимаешь,
Кликни прислужника и спроси у него!
После этого Кёдзан подтвердил его постижение «дзэна патриархов». Кёгэн долго жил в нищете в храме Кёгэндзи, окружённый многочисленными последователями.
