Чёрт в казарме
В солдатской казарме, неподалёку от бурятского поселения Шэнэхэн, началось массовое сумасшествие. По непонятным причинам совершенно здоровые парни вдруг начали совершать необъяснимые поступки: ползать на четвереньках, кричать по-петушиному, стрелять из оружия и вешаться, едва завидят крепкую верёвку и балку.
Командиры в срочном порядке обратились за помощью к самым известным в тех местах шаманам. Шаманы, после исполнения очень сложного обряда заявили:
— Очень уж сильный чёрт. Всё время превращается то в кошку, то в мышь, то в таракана, то в комара, всё время ускользает, никак не можем его поймать!
Тогда пригласили незадолго до этого эмигрировавшего в Шэнэхэн жодче-ламу Цугольского дацана Амгалана Жабона. Он приказал солдатам сшить мешки из козьей шкуры, положить в них разноцветные верёвки, и таскать эти мешки волоком по казарме, пока жодче-лама не закончит читать.
Обряд этот длился долго, нелегко было Амгалану Жабону. Закончив обряд, попросил он вытряхнуть всё из мешков на пол.
Все присутствующие с удивлением увидели, что из мешков посыпались человеческие кости. Прямо из воздуха зазвучал чей-то визгливый голос:
— Я должен был погубить ещё 300 душ, но мне не дали, не дали, не дали…
С тех пор массовое сумасшествие солдат в казарме прекратилось.
Командиры в срочном порядке обратились за помощью к самым известным в тех местах шаманам. Шаманы, после исполнения очень сложного обряда заявили:
— Очень уж сильный чёрт. Всё время превращается то в кошку, то в мышь, то в таракана, то в комара, всё время ускользает, никак не можем его поймать!
Тогда пригласили незадолго до этого эмигрировавшего в Шэнэхэн жодче-ламу Цугольского дацана Амгалана Жабона. Он приказал солдатам сшить мешки из козьей шкуры, положить в них разноцветные верёвки, и таскать эти мешки волоком по казарме, пока жодче-лама не закончит читать.
Обряд этот длился долго, нелегко было Амгалану Жабону. Закончив обряд, попросил он вытряхнуть всё из мешков на пол.
Все присутствующие с удивлением увидели, что из мешков посыпались человеческие кости. Прямо из воздуха зазвучал чей-то визгливый голос:
— Я должен был погубить ещё 300 душ, но мне не дали, не дали, не дали…
С тех пор массовое сумасшествие солдат в казарме прекратилось.