И дым отечества нам сладок и приятен
Из комедии «Горе от ума» (1824) А. С. Грибоедова (1795—1829). Слова Чацкого (действ. 1, явл. 7):
Опять увидеть их мне суждено судьбой! Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым отечества нам сладок и приятен.
Грибоедов в свой пьесе процитировал строку из стихотворения «Арфа» (179&) Гаврилы Романовича Державина (1743—\8\6):
Мила нам добра весть о нашей стороне. Отечества и дым нам сладок и приятен.
Эту державинскую строку цитировали также поэты Константин Батюшков, Петр Вяземский и др.
Сама же мысль о сладости «дыма отечества» принадлежит легендарному поэту Древней Греции Гомеру (IX в. до н. э.), который в своей поэме «Одиссея» (песнь 1, строки 56—58) говорит, что Одиссей был готов и на смерть, лишь бы. «видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий» (речь идет о дыме очагов родной для путешественника Итаки).
Позже эту же мысль повторит римский поэт Овидий (Публий Овидий Назон, 43 до н. э. — 18 н. э.) в своих «Понтийских посланиях». Будучи сослан на побережье Черного моря (по-гречески — Понт), он мечтал увидеть «дым отечественного очага». Ибо «родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимой сладостью и не допускает его забыть о себе».
Видимо, на основе этого стиха Овидия и возникла известная римская пословица: Dulcis fumus patriae [дульцис фумус патриэ] — Сладок дым отечества.
В державинское время это речение было широко известно. Например, заглавный лист журнала «Российский музеум» (1792—1794) был украшен латинским эпиграфом Dulcis fumus patriae. Очевидно, и Державин вдохновлялся строками Гомера и Овидия, творчество которых он хорошо знал.
Иносказательно о любви, привязанности к своему отечеству, когда даже мельчайшие признаки своего, родного вызывают радость, умиление.
Опять увидеть их мне суждено судьбой! Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен? Когда ж постранствуешь, воротишься домой, И дым отечества нам сладок и приятен.
Грибоедов в свой пьесе процитировал строку из стихотворения «Арфа» (179&) Гаврилы Романовича Державина (1743—\8\6):
Мила нам добра весть о нашей стороне. Отечества и дым нам сладок и приятен.
Эту державинскую строку цитировали также поэты Константин Батюшков, Петр Вяземский и др.
Сама же мысль о сладости «дыма отечества» принадлежит легендарному поэту Древней Греции Гомеру (IX в. до н. э.), который в своей поэме «Одиссея» (песнь 1, строки 56—58) говорит, что Одиссей был готов и на смерть, лишь бы. «видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий» (речь идет о дыме очагов родной для путешественника Итаки).
Позже эту же мысль повторит римский поэт Овидий (Публий Овидий Назон, 43 до н. э. — 18 н. э.) в своих «Понтийских посланиях». Будучи сослан на побережье Черного моря (по-гречески — Понт), он мечтал увидеть «дым отечественного очага». Ибо «родная земля влечет к себе человека, пленив его какою-то невыразимой сладостью и не допускает его забыть о себе».
Видимо, на основе этого стиха Овидия и возникла известная римская пословица: Dulcis fumus patriae [дульцис фумус патриэ] — Сладок дым отечества.
В державинское время это речение было широко известно. Например, заглавный лист журнала «Российский музеум» (1792—1794) был украшен латинским эпиграфом Dulcis fumus patriae. Очевидно, и Державин вдохновлялся строками Гомера и Овидия, творчество которых он хорошо знал.
Иносказательно о любви, привязанности к своему отечеству, когда даже мельчайшие признаки своего, родного вызывают радость, умиление.
