Рене
РЕНЕ (фр. Renе) — герой повести Ф.-Р. де Шатобриана «Рене» (1802).
Литературные прообразы: Вертер Гете, лирические герои английских поэтов XVIII»Шв. Грея и Томсона, герои «Поэм» Оссиана, повествователь «Прогулок одинокого мечтателя» Ж.-Ж.Руссо. Повесть «Рене» была впервые напечатана в составе трактата Шатобриана «Гений христианства» (1802) как приложение к главе «О смутности страстей». В этой главе Шатобриан анализирует «состояние души, которое не привлекало до сих пор должного внимания»: «способности наши, юные, деятельные, цельные, но затаенные в себе, лишенные цели и предмета, обращаются лишь на самих себя. Мы познаем разочарование, еще не изведав наслаждений, мы еще полны желаний, но уже лишены иллюзий. Воображение богато, обильно и чудесно; существование скудно, сухо и безотрадно. Мы живем с полным сердцем в пустом мире и, ничем не насытившись, уже всем пресыщены»; силы «пропадают втуне», беспредметные страсти «сжигают одинокое сердце». Шатобриан связывает подобное состояние с прогрессом цивилизации и его печальными последствиями: «обилие примеров, проходящих перед глазами, множество книг, трактующих о человеке и его чувствах, делают искушенным человека неопытного». У описанного душевного состояния были и совершенно конкретные исторические причины, которые Шатобриан не называет прямо, но как бы подразумевает: «пылкие души, которые живут в свете, не вверяясь ему, и становятся добычей тысячи химер»,— это молодые люди послереволюционной эпохи, у которых революция отняла не только родных, но и весь привычный уклад жизни, поприще, на котором они могли бы с пользой растрачивать свои силы. Впрочем, в самой повести исторические, «материальные» причины скорби Р. остаются за кадром, отчего скорбь эта обретает вселенский, поистине метафизический характер. Объятый меланхолией, Р. покидает родные края и отправляется в путешествие по Европе, посещает Грецию, Италию, Шотландию; он созерцает древние руины и размышляет о судьбах мира, воссев на вершине вулкана, и нигде душа его не находит успокоения. Р. возвращается домой, где его ждет любимая сестра Амели, но та чахнет от непонятной болезни и наконец удаляется в монастырь; в день пострижения Р. случайно узнает ее страшную тайну: Амели питает преступную страсть к нему, своему родному брату, и именно поэтому бежит от соблазнов мира в монастырь. Р., в отчаянии сознающий себя причиной горя Амели, избирает себе другое прибежище: он уезжает в Америку, где поселяется среди индейцев-натчезов и женится на индианке Селюте. Амели умирает в монастыре, Р. же остается жить и страдать. Сразу же после выхода отдельного издания повести образ Р. обрел европейскую славу. У Р. появилось множество продолжателей, от знаменитых, таких, как байроновский Чайльд-Га-рольд, Жан Сбогар Нодье, Алеко Пушкина, Октав А.де Мюссе, до безвестных жалобщиков, изливающих свои печали в унылых элегиях. Сам Шатобриан впоследствии, в своей автобиографической книге «Замогильные записки» (изд. 1848-1850), писал, что хотел бы уничтожить Рене или, по крайней мере, никогда его не создавать: уж слишком много «родственников в прозе и в стихах» объявилось у его героя, сетовал писатель; вокруг не сыщешь юнца, который бы не пресытился жизнью и не воображал себя несчастным страдальцем. Шатобриана огорчало то, что его мысль не поняли до конца, что, пленившись сочувствием к Р., читатели упустили из виду финал повести. Ведь целью писателя было не только изобразить разочарованность и меланхолию Р., но и осудить их. В финале «Рене» герой получает суровую отповедь от священника отца Суэля: человек не имеет права обольщаться химерами, потакать собственной гордыне и изнывать в одиночестве; он обязан трудиться вместе с людьми и на благо людей, и эта жизнь заодно с себе подобными излечит его от всех нравственных недугов. Именно к Р. обращает в финале повести индеец Шактас знаменитые слова, которые так любил Пушкин: «Счастье обретается лишь на проторенных путях» (ср.: «Привычка свыше нам дана; Замена счастию она»). «Проторенные пути» — это возвращение к людям, лекарство от вселенской тоски. Р. и сам мечтает о подобном исцелении, недаром он просит натчезов принять его в число воинов племени и мечтает зажить такой же простой и чистой жизнью, как и они. Однако излечиться Р. не суждено; и среди индейцев он остается человеком, абсолютно разочарованным в жизни, лелеющим свою скорбь. Такое отношение к миру не было придумано Шатобрианом; мало того, что в описании психологии Р. много автобиографических моментов, гораздо важнее, что сходные чувства испытывали в начале века многие молодые люди, Шатобриан лишь выразил его в такой емкой и всеобъемлющей форме, какая до тех пор никому не была доступна. Многие виднейшие французские писатели XIX»Шв.: Ламартин, Сент-Бев, Жорж Санд — узнавали»Шв. самих себя и свои переживания. С другой стороны, история Р. не только выражала уже существующее умонастроение, но и в какой-то степени провоцировала его, сама становилась источником тотального разочарования, ибо из этой истории все запомнили тоску героя и его абсолютное неприятие окружающего мира, но никто не пожелал внять проповеди отца Суэля. Шатобри ан был убежден, что воплотил в образе Р. «болезнь века», которая умрет вместе с веком, однако читатели разных эпох продолжали узнавать себя»Шв. По словам Ш.Нодье, «болезнь» оказалась более распространенной, чем думал сам автор. Это выражение тревог души, которая все испытала и чувствует, что все от нее ускользает, ибо всему приходит конец. Это смертельная тоска, неразрешимое сомнение, безутешное отчаяние безнадежной агонии; это ужасающий вопль общества, которое вот-вот распадется, последняя судорога умирающего мира («О типах в литературе», 1832). В России особое внимание к фигуре Р. проявили К.Н.Батюшков (особенно чувствительный к тому идеалу патриархальной жизни, не знающей своевольных страстей, о которой Р. так безнадежно мечтал) и М.П.Погодин, указавший в предисловии к своему переводу «Рене» (1826) на сходство этого характера с характерами Фауста, Вильгельма Мейстера, героев Байрона и Пушкина.
Лит.: Де ла Барт Ф. Шатобриан и поэтика мировой скорби во Франции. Киев, 1905; Котляревский Н.А. Мировая скорбь в конце XVIII и в начале XIX»Шв. Спб., 1910; Maigron L. Romantisme et les moeurs. P., 1910; Chinard G. Quelques engines letteraires de «Reni» // Publication of the Modem Language Association of America. XLIII, 1928, mars; Fouilhe A. «Rene» // Melanges Paul Laumonier. Geneve, 193S; Samte-Beuve Ch. Chateaubriand et son groupe lit-teraire sous 1′Empire. P., 1948. T. 1 .P. 158-220, 277-314; Barberis P. «Rene» de Chateaubriand: un nouveau roman. P., 1977.
Литературные прообразы: Вертер Гете, лирические герои английских поэтов XVIII»Шв. Грея и Томсона, герои «Поэм» Оссиана, повествователь «Прогулок одинокого мечтателя» Ж.-Ж.Руссо. Повесть «Рене» была впервые напечатана в составе трактата Шатобриана «Гений христианства» (1802) как приложение к главе «О смутности страстей». В этой главе Шатобриан анализирует «состояние души, которое не привлекало до сих пор должного внимания»: «способности наши, юные, деятельные, цельные, но затаенные в себе, лишенные цели и предмета, обращаются лишь на самих себя. Мы познаем разочарование, еще не изведав наслаждений, мы еще полны желаний, но уже лишены иллюзий. Воображение богато, обильно и чудесно; существование скудно, сухо и безотрадно. Мы живем с полным сердцем в пустом мире и, ничем не насытившись, уже всем пресыщены»; силы «пропадают втуне», беспредметные страсти «сжигают одинокое сердце». Шатобриан связывает подобное состояние с прогрессом цивилизации и его печальными последствиями: «обилие примеров, проходящих перед глазами, множество книг, трактующих о человеке и его чувствах, делают искушенным человека неопытного». У описанного душевного состояния были и совершенно конкретные исторические причины, которые Шатобриан не называет прямо, но как бы подразумевает: «пылкие души, которые живут в свете, не вверяясь ему, и становятся добычей тысячи химер»,— это молодые люди послереволюционной эпохи, у которых революция отняла не только родных, но и весь привычный уклад жизни, поприще, на котором они могли бы с пользой растрачивать свои силы. Впрочем, в самой повести исторические, «материальные» причины скорби Р. остаются за кадром, отчего скорбь эта обретает вселенский, поистине метафизический характер. Объятый меланхолией, Р. покидает родные края и отправляется в путешествие по Европе, посещает Грецию, Италию, Шотландию; он созерцает древние руины и размышляет о судьбах мира, воссев на вершине вулкана, и нигде душа его не находит успокоения. Р. возвращается домой, где его ждет любимая сестра Амели, но та чахнет от непонятной болезни и наконец удаляется в монастырь; в день пострижения Р. случайно узнает ее страшную тайну: Амели питает преступную страсть к нему, своему родному брату, и именно поэтому бежит от соблазнов мира в монастырь. Р., в отчаянии сознающий себя причиной горя Амели, избирает себе другое прибежище: он уезжает в Америку, где поселяется среди индейцев-натчезов и женится на индианке Селюте. Амели умирает в монастыре, Р. же остается жить и страдать. Сразу же после выхода отдельного издания повести образ Р. обрел европейскую славу. У Р. появилось множество продолжателей, от знаменитых, таких, как байроновский Чайльд-Га-рольд, Жан Сбогар Нодье, Алеко Пушкина, Октав А.де Мюссе, до безвестных жалобщиков, изливающих свои печали в унылых элегиях. Сам Шатобриан впоследствии, в своей автобиографической книге «Замогильные записки» (изд. 1848-1850), писал, что хотел бы уничтожить Рене или, по крайней мере, никогда его не создавать: уж слишком много «родственников в прозе и в стихах» объявилось у его героя, сетовал писатель; вокруг не сыщешь юнца, который бы не пресытился жизнью и не воображал себя несчастным страдальцем. Шатобриана огорчало то, что его мысль не поняли до конца, что, пленившись сочувствием к Р., читатели упустили из виду финал повести. Ведь целью писателя было не только изобразить разочарованность и меланхолию Р., но и осудить их. В финале «Рене» герой получает суровую отповедь от священника отца Суэля: человек не имеет права обольщаться химерами, потакать собственной гордыне и изнывать в одиночестве; он обязан трудиться вместе с людьми и на благо людей, и эта жизнь заодно с себе подобными излечит его от всех нравственных недугов. Именно к Р. обращает в финале повести индеец Шактас знаменитые слова, которые так любил Пушкин: «Счастье обретается лишь на проторенных путях» (ср.: «Привычка свыше нам дана; Замена счастию она»). «Проторенные пути» — это возвращение к людям, лекарство от вселенской тоски. Р. и сам мечтает о подобном исцелении, недаром он просит натчезов принять его в число воинов племени и мечтает зажить такой же простой и чистой жизнью, как и они. Однако излечиться Р. не суждено; и среди индейцев он остается человеком, абсолютно разочарованным в жизни, лелеющим свою скорбь. Такое отношение к миру не было придумано Шатобрианом; мало того, что в описании психологии Р. много автобиографических моментов, гораздо важнее, что сходные чувства испытывали в начале века многие молодые люди, Шатобриан лишь выразил его в такой емкой и всеобъемлющей форме, какая до тех пор никому не была доступна. Многие виднейшие французские писатели XIX»Шв.: Ламартин, Сент-Бев, Жорж Санд — узнавали»Шв. самих себя и свои переживания. С другой стороны, история Р. не только выражала уже существующее умонастроение, но и в какой-то степени провоцировала его, сама становилась источником тотального разочарования, ибо из этой истории все запомнили тоску героя и его абсолютное неприятие окружающего мира, но никто не пожелал внять проповеди отца Суэля. Шатобри ан был убежден, что воплотил в образе Р. «болезнь века», которая умрет вместе с веком, однако читатели разных эпох продолжали узнавать себя»Шв. По словам Ш.Нодье, «болезнь» оказалась более распространенной, чем думал сам автор. Это выражение тревог души, которая все испытала и чувствует, что все от нее ускользает, ибо всему приходит конец. Это смертельная тоска, неразрешимое сомнение, безутешное отчаяние безнадежной агонии; это ужасающий вопль общества, которое вот-вот распадется, последняя судорога умирающего мира («О типах в литературе», 1832). В России особое внимание к фигуре Р. проявили К.Н.Батюшков (особенно чувствительный к тому идеалу патриархальной жизни, не знающей своевольных страстей, о которой Р. так безнадежно мечтал) и М.П.Погодин, указавший в предисловии к своему переводу «Рене» (1826) на сходство этого характера с характерами Фауста, Вильгельма Мейстера, героев Байрона и Пушкина.
Лит.: Де ла Барт Ф. Шатобриан и поэтика мировой скорби во Франции. Киев, 1905; Котляревский Н.А. Мировая скорбь в конце XVIII и в начале XIX»Шв. Спб., 1910; Maigron L. Romantisme et les moeurs. P., 1910; Chinard G. Quelques engines letteraires de «Reni» // Publication of the Modem Language Association of America. XLIII, 1928, mars; Fouilhe A. «Rene» // Melanges Paul Laumonier. Geneve, 193S; Samte-Beuve Ch. Chateaubriand et son groupe lit-teraire sous 1′Empire. P., 1948. T. 1 .P. 158-220, 277-314; Barberis P. «Rene» de Chateaubriand: un nouveau roman. P., 1977.
