Ниловна, Власова Пелагея Ниловна
Ниловна, Власова Пелагея Ниловна — главная героиня повести, образ которой символизирует Россию (ср. «мать-Родина»), а также содержит евангельские ассоциации. С Н. в повести связана доминирующая точка зрения — общечеловеческое, «народное» восприятие событий. Динамика характера героини призвана показать изменения народной психологии. Материнская любовь к сыну трансформируется у Н. в любовь к людям вообще; христианский смысл любви совмещается с идеей активной политической борьбы. Революционное движение осмысляется Н. как всемирное движение «детей», которому она, как мать, не может не сочувствовать.
В начале повести героине около 40 лет, но она представлена пожилой женщиной, ибо всю жизнь прожила «в тревожном ожидании побоев». Когда после смерти ее мужа сын Павел намеревается жить, «как отец», Н. уговаривает его не делать этого. Однако перемены в сыне тоже пугают ее. Впервые увидав соратников Павла, Н. не может поверить, что они — «запрещенные люди», поскольку они вовсе не кажутся ей страшными. Привыкнув к собраниям, она сама предлагает Павлу взять Андрея Находку к ним в квартиранты, становясь, по существу, матерью и для него. После ареста Андрея и Павла Н. испытывает чувство одиночества, ибо привыкла общаться с молодежью. Через два дня после ареста сына его друзья просят Н. помочь им возобновить распространение листовок на фабрике; поняв, что это может отвести подозрения от Павла, она под видом торговки распространяет среди рабочих запрещенную литературу. Рассказывая об этом вернувшемуся из тюрьмы Находке, Н. признается, что думает лишь о сыне — действует из материнской любви. Однако постепенно, глядя на приходящих к Андрею людей, Н. начинает мысленно соединять все их лица в одно — похожее на лицо Христа, идущего в Эммаус; постепенно у нее возникает «спокойное сознание своей надобности для этой новой жизни». Узнав об убийстве доносчика Горбова и о том, что в нем косвенно замешан Андрей, Н. говорит, что не считает никого виноватым — хотя и сама удивляется собственным словам как противоречащим духу Христа. Во время первомайской демонстрации Н., находясь в толпе, говорит людям: «Это святое дело ведь и Христа не было бы, если бы его ради люди не погибали!»; «Идут в мире дети, кровь наша, идут за правдой... для всех! Для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя на крестный путь . Не отходите же от них, не отрекайтесь, не оставляйте детей своих на одиноком пути».
После ареста Павла Н. переселяется из фабричной слободы в город. Затем отправляется в деревню для установления связей по распространению газет; встречается с бывшим соседом Рыбиным, который ведет агитацию среди крестьян, передает ему принесенные книги. Вернувшись в город, начинает затем по нескольку раз в месяц развозить по деревням нелегальную литературу, прокламации и газеты. Н. принимает участие в похоронах умершего революционера и ее земляка Егора Ивановича, которые перерастают в схватку с полицией на кладбище, увозит оттуда раненого юношу, ухаживает за ним. Через некоторое время, вновь отправившись в деревню, она становится свидетельницей ареста Рыбина, поэтому отдает привезенные для него книги случайно встреченному крестьянину, ведет агитацию среди крестьян. Во время свидания с Павлом в тюрьме Н. передает ему записку с планом побега, однако тот в ответной записке отказывается бежать. Тем не менее подпольщики организуют побег для Рыбина и еще одного заключенного, и Н., по ее просьбе, позволено со стороны наблюдать за их побегом. Во время суда над Павлом и его товарищами Н. присутствует в зале, воспринимая происходящее скорее на эмоционально-образном уровне, чем рационально. После суда она доставляет в подпольную типографию текст речи Павла, а затем вызывается отвезти напечатанные экземпляры в деревню. Когда ее предупреждают об опасности, Н. заявляет: «Слово сына повезу, слово крови моей! Ведь это— как своя душа!» На вокзале Н. замечает слежку. Поняв, что арест неизбежен, но не желая «сыновнее слово бросить», она начинает разбрасывать листки с речью Павла в толпе. Избиваемая жандармами, Н. обращается к окружающим с горячей речью. Финал романа не вполне ясен; возможно, героиня погибает.
В начале повести героине около 40 лет, но она представлена пожилой женщиной, ибо всю жизнь прожила «в тревожном ожидании побоев». Когда после смерти ее мужа сын Павел намеревается жить, «как отец», Н. уговаривает его не делать этого. Однако перемены в сыне тоже пугают ее. Впервые увидав соратников Павла, Н. не может поверить, что они — «запрещенные люди», поскольку они вовсе не кажутся ей страшными. Привыкнув к собраниям, она сама предлагает Павлу взять Андрея Находку к ним в квартиранты, становясь, по существу, матерью и для него. После ареста Андрея и Павла Н. испытывает чувство одиночества, ибо привыкла общаться с молодежью. Через два дня после ареста сына его друзья просят Н. помочь им возобновить распространение листовок на фабрике; поняв, что это может отвести подозрения от Павла, она под видом торговки распространяет среди рабочих запрещенную литературу. Рассказывая об этом вернувшемуся из тюрьмы Находке, Н. признается, что думает лишь о сыне — действует из материнской любви. Однако постепенно, глядя на приходящих к Андрею людей, Н. начинает мысленно соединять все их лица в одно — похожее на лицо Христа, идущего в Эммаус; постепенно у нее возникает «спокойное сознание своей надобности для этой новой жизни». Узнав об убийстве доносчика Горбова и о том, что в нем косвенно замешан Андрей, Н. говорит, что не считает никого виноватым — хотя и сама удивляется собственным словам как противоречащим духу Христа. Во время первомайской демонстрации Н., находясь в толпе, говорит людям: «Это святое дело ведь и Христа не было бы, если бы его ради люди не погибали!»; «Идут в мире дети, кровь наша, идут за правдой... для всех! Для всех вас, для младенцев ваших обрекли себя на крестный путь . Не отходите же от них, не отрекайтесь, не оставляйте детей своих на одиноком пути».
После ареста Павла Н. переселяется из фабричной слободы в город. Затем отправляется в деревню для установления связей по распространению газет; встречается с бывшим соседом Рыбиным, который ведет агитацию среди крестьян, передает ему принесенные книги. Вернувшись в город, начинает затем по нескольку раз в месяц развозить по деревням нелегальную литературу, прокламации и газеты. Н. принимает участие в похоронах умершего революционера и ее земляка Егора Ивановича, которые перерастают в схватку с полицией на кладбище, увозит оттуда раненого юношу, ухаживает за ним. Через некоторое время, вновь отправившись в деревню, она становится свидетельницей ареста Рыбина, поэтому отдает привезенные для него книги случайно встреченному крестьянину, ведет агитацию среди крестьян. Во время свидания с Павлом в тюрьме Н. передает ему записку с планом побега, однако тот в ответной записке отказывается бежать. Тем не менее подпольщики организуют побег для Рыбина и еще одного заключенного, и Н., по ее просьбе, позволено со стороны наблюдать за их побегом. Во время суда над Павлом и его товарищами Н. присутствует в зале, воспринимая происходящее скорее на эмоционально-образном уровне, чем рационально. После суда она доставляет в подпольную типографию текст речи Павла, а затем вызывается отвезти напечатанные экземпляры в деревню. Когда ее предупреждают об опасности, Н. заявляет: «Слово сына повезу, слово крови моей! Ведь это— как своя душа!» На вокзале Н. замечает слежку. Поняв, что арест неизбежен, но не желая «сыновнее слово бросить», она начинает разбрасывать листки с речью Павла в толпе. Избиваемая жандармами, Н. обращается к окружающим с горячей речью. Финал романа не вполне ясен; возможно, героиня погибает.
