Мефистофель

МЕФИСТОФЕЛЬ (нем. Mephistopheles) — центральный персонаж трагедии И.-В.Гете «Фауст» (часть первая — 1806, вторая завершена в 1831). М. Гете мало похож на дьявола народных легенд и тех кукольных представлений о докторе Фаусте, которые часто показывали в Германии на ярмарках. В «Прологе на небесах» Бог аттестует М. как «плута и весельчака»: «Из духов отрицанья ты всех мене бывал мне в тягость». Сущность М. проявляется в отношении к людям, он не верит в их божественное подобие, считая, что человек слаб и испорчен, без вмешательства дьявольских сил творит зло и даже лучшие из людей подвержены порче. Поэтому М. соглашается на эксперимент с Фаустом, лучшим из людей, и не боится проиграть спор с Богом: «Посмотрим. Вот моя рука, и скоро будем мы в расчете. Вы торжество мое поймете, когда он, ползая в помете, жрать будет прах от башмака». Встретившись с Фаустом, М. заключает с ним договор, соблазняя его благами жизни и безграничными возможностями. Гетевский дьявол — философ и интеллектуал, он знает людей, их слабости, его язвительные замечания в адрес человеческого рода говорят о его проницательности. Этому персонажу автор трагедии доверил многие свои мысли, хотя Гете, разумеется, нельзя отождествлять ни с Фаустом, ни с М. В истории Фауста и Маргариты М. играет зловещую роль, доводит девушку до гибели. Во второй части фигура М. менее заметна. В одном из эпизодов он выступает в облике уродливой Форкиады, в сцене с Еленой Прекрасной вообще отсутствует, ибо, по его собственным словам, «не вхож в языческий мир». В финале трагедии, когда Фауст обрел цель в жизни, М. опять чинит препятствия: устраивает пиратские вылазки на море, поджигает дом стариков Филемона и Бавкиды. М. уверен, что Фауст, признавший, что дожил до «прекрасного мгновения», в его руках. Однако душу Фауста ангелы уносят на небо, а М. признается, что проиграл: «Прожженный старый черт с такой закалкой сыграл к концу такого дурака!» Образ М. в исследованиях, посвященных трагедии, часто оценивался как второе «я» Фауста, как телесное воплощение его подсознания. На немецкой сцене образ М. всегда удавался актерам лучше, чем образ Фауста: протагонисты немецкой сцены на протяжении двух веков всегда исполняют роль М. Так повелось, начиная с актера-романтика Людвига Девриента (1827), традицию которого продолжил выдающийся немецкий актер Карл Зейдельман (1837). Лучшим М. в истории мирового театра стал Густав Грюндгенс, создавший образ дьявола-аристократа вселенского масштаба (1933).

Лит.: Манн К. Мефистофель. М., 1970; Аникст А.А. Творческий путь Гете. М., 1986; Макарова Г.В. От Гамлета до Мефистофеля // На грани тысячелетий. М., 1995.

Образ гетевского М. был воплощен в музыкальной драматургии — в оратории Г.Берлиоза «Осуждение Фауста» (1846), операх Ш.Гуно«Фауст» (1853) и А.Бойто «Мефистофель» (1868). В драматической легенде Берлиоза сюжет Гете переосмыслен в духе романтических воззрений: М. получает власть над душой Фауста и ввергает его в преисподнюю. Благодаря гениальному эксперименту (слиянию элементов программной симфонии и оперно-ораториаль-ного жанра) образ М. очерчен размашисто, чрезвычайно смелыми интонационно-гармоническими красками и приемами звукописи, которые пробуждают воображение и достигают театрального эффекта без использования сцены как таковой. Образ М. в своей симфо-Ъической «наглядности» наименее материален, неуловим, призрачен. В «мраморно-статуарной» опере Гуно — лирической драме о Фаусте и Маргарите — отсутствует многогранность гетевского М. — воплощения воинствующего критицизма породившей его эпохи. М. — антитеза лирическим героям, типичное для романтических опер олицетворение сверхъестественных сил, дьявол «наивной и благоуханной» народной фантазии. Основное содержание М. — софистика, менторство, сочетание галантности и злой иронии, сарказма и скептической пародии на искренние порывы юных душ. Предусмотрительный и изворотливый, «вполне человек», М. творит зло будто по обязанности. И только Ф.И.Шаляпин, после многолетней работы над этим образом, выводит М. из-под власти музыки «засахаренного» Гуно, напоминая о его пугающем предназначении. М., вызванный воображением Бойто, по философскому содержанию наиболее близок к замыслу Гете. Во владение М., «блаженному детищу Хаоса», отданы земля и небо. М. — стихия, повелитель страстей, по собственной прихоти взявшийся служить человеку; не частица силы, но сама сила, которая, «стремясь ко злу, творит одно добро». Партия М. таит широкий диапазон перевоплощений: от монаха, скользящего серой тенью, до мрачно-величественного, вечного, как мироздание, владыки тьмы. Впервые всевластный инфернальный дух, «рафинированное зло» нашел конгениальное воплощение в искусстве Ф.И.Шаляпина, о котором композитор сказал: «Я никогда не думал, что так можно исполнять моего Мефистофеля».