Баушан

БАУШАН (нем. Bauschan) — центральный персонаж рассказа Т. Манна «Хозяин и собака» (1918), короткошерстная немецкая легавая, «если отнестись к такому определению не слишком придирчиво, а принять его с должной крупицей юмора». История Б. неотделима от истории его хозяина — писателя. Т. Манн, определивший в одном из писем жанр этой истории как «прозаическую идиллию», более чем где-либо в своей художественной прозе, рассказывает здесь о себе самом: об укладе домашней, рабочей и досужей жизни, о светских обязанностях. Возможно, нигде события его внутренней жизни не изображаются так полно и с такой неожиданно интимной стороны. Автор детально, не скрывая восхищения, рисует внешний вид своего красавца, констатирует наличие плебейской «бородки», решительно лишающей «дружище Баушана» права на породу. Горделиво и увлеченно автор описывает охотничьи подвиги Б.; с искренним сочувствием, хотя не без доли удовлетворения, обосновывает причины погружения пса в «мировую скорбь», когда тот лишен главной радости в жизни — прогулки с хозяином; с протокольной точностью, чтобы не впасть в патетику, воссоздает хронику пребывания «нервного и малокровного» Б. в клинике; растроганно-самодовольно фиксирует яростные и беззвучные пляски Б. при встрече; не без смущения рассказывает о сосущем чувстве вины, когда «самым подлым образом предает сиротливое серое пятнышко», каким кажется издали обманутый в надежде на прогулку неутешный Б. Для хозяина неотразимо «крестьянское» обаяние Б., с его прямотой и простодушием, страхом перед наказанием и болью, упорным нежеланием выполнять «дурацкие», не оправданные необходимостью приказы (например, физическая неспособность Б. преодолевать искусственный барьер тогда как естественный, скажем изгородь,— дается ему безо всякого труда), он радуется способности Б. сидеть как-то по-своему, широко, по-мужицки расставив лапы. Автор утверждает, что в целом хорошо понимает своего героя и друга, но признает, что есть и нечто необъяснимое в его поведении. Например, сфера непостижимо сложных, отмеченных элементами ритуала отношений с чужими собаками. Автор списывает с натуры — в меру способностей человека и великого писателя — чувства и поведение своей собаки: «Ну и хозяин у меня! Разве это хозяин? Дрянь, а не хозяин». Т. Манн посмеивается над Б., смеется над собственной уязвленностью проявлением собачьего презрения, но, несмотря на шутливый тон, очевидно, что дружба с Б. для него дело серьезное, а снисходительный тон скорее всего средство избежать сентиментальности.

Лит.: Манн Т. Письма. М, 1975. С. 30-31.