Деловая притча от Сергея Занина


Жил однажды ростовщик, скупец из скупцов, негодяй из негодяев. Для него не существовало ни вдов, ни сирот, ни отчаявшихся бедняков. Впрочем, он никогда и не видел своих посетителей. Его интересовал только их залог.
А на залог он смотрел, словно в перевёрнутую подзорную трубу. Золотое кольцо с великолепным рубином и стоимостью в сто полновесных дукатов он оценивал в двадцать, а массивный серебряный подсвечник под его взором вдруг превращался в дешёвую оловянную лампу.
Его проценты заставили бы содрогнуться даже лютых разбойников с большой дороги. Просрочить возврат долга всего на один день означало навсегда лишиться залога. А поскольку он был единственным ростовщиком на весь город, никакие конкуренты не умеряли его алчность.
— Кровопийца! Жадный паук! Скряга! — кричали ему в спину. Но стоило ему обернуться, как смельчаки прятались за угол. Они знали, что может настать чёрный день, и им тоже придётся постучаться в ненавистную дверь.
Однажды к ростовщику пришла юная девушка. Она принесла в залог золотой браслет редкой красоты. Сколько я могу за него получить; — робко спросила девушка.
Ростовщик нехотя оторвался от своего любимого занятия — чтения долговых расписок — и взглянул на браслет.
— Пятьдесят дукатов, десять процентов в месяц, — проскрипел он.
Девушка тихо ахнула:
— Всего пятьдесят? Этот браслет был свадебным подарком моего отца. И мама, когда была жива, говорила, что в ювелирной лавке он стоил пятьсот дукатов.
— Так зачем ты пришла сюда? — буркнул ростовщик. — Отнеси его обратно в лавку и попроси плату назад. Они с радостью выполнят твою просьбу!
Он издал скрежещущие звуки, отдалённо похожие на смех.
— Понимаете, мне очень нужны деньги. Мой отец разорён и тяжело болен. Нам нечем заплатить врачу.
— Тебе нужны деньги, а вот мне от тебя ничего не нужно. Бери пятьдесят дукатов или уходи, это моё последнее слово.
Девушка, сдерживая слезы, протянула браслет. Она понимала, что больше его никогда не увидит. Но в этот самый миг над городом пролетал ангел. Он заметил внизу угольно-чёрное пятно — дом ростовщика, и тусклый огонёк — несчастную девушку. Сердце ангела преисполнилось жалости, и он совершил чудо.
Ростовщик взял браслет и поднёс его поближе к свече.
— Да, он очень красивый, — пробормотал он. — И ты права, он стоит не меньше пяти сотен. Вот, получи.
Он сунул руку в денежный ящик и отсчитал полную сумму.
— Говоришь, болен отец? — продолжал он участливым голосом. — Меня самого уже десять лет мучает подагра, и я бы ничего не пожалел, чтобы избавиться от неё. Но, увы, эта болезнь золотом не лечится.
Девушка не знала, радоваться ей или огорчаться. Ведь она получила намного больше, чем ожидала, и ей придётся заплатить десять процентов с пятисот дукатов. Немыслимые деньги! Но она твёрдо сказала:
— Через месяц я постараюсь принести пятьсот пятьдесят дукатов, а вы, пожалуйста, никому не отдавайте браслет.
Тут ростовщик отчего-то смутился:
— Я даю тебе без процентов. Просто верни мои деньги. И не спеши. Придёшь, когда твой отец оправится от болезни.
Девушка ушла, ступая на цыпочках и не смея поверить случившемуся. Она была счастлива. Ведь теперь они смогут пригласить самых лучших врачей. Но и ростовщик тоже был счастлив. Подумать только, первый раз за много-много лет он заснул, не подсчитывая в уме дневную прибыль, а размышляя о том, что сделать доброе дело, оказывается, ничуть не менее приятно, чем заработать на просроченном залоге.
С этого самого дня ростовщик совершенно переменился. Он больше не сидел безвылазно за своим столом, погружённый в расчёты и подсчёты. Он подолгу гулял по улицам и всматривался в прохожих, словно видел их впервые в жизни. А ведь каждый второй горожанин хотя бы однажды приходил к нему в дом и сохранил об этом визите самые неприятные воспоминания.
Чудеса продолжались. Он сделал крупные пожертвования сиротскому приюту. За его счёт починили городские ворота и крышу в богадельне. Ростовщика боготворили нищие. Если прежде они просили подаяние на паперти, то сейчас предпочитали ждать, когда он выйдет из дома и, как обычно, раздаст щедрую милостыню.
Преображённый ростовщик стал стыдиться своего ремесла. Он честно оценивал заклады, брал мизерные проценты и перестал штрафовать за просрочку. А стоило просителю рассказать, что он сам или кто-то из его родственников неизлечимо болен, как ростовщик совсем размягчался и даже мог простить долг. Надо сказать, что многие злоупотребляли этой слабостью и с порога объявляли о своей близкой кончине.
Всем этим переменам можно было бы только радоваться, но кое-что настораживало. Всё чаще горожане, испытывавшие срочную нужду в деньгах, наталкивались на запертую дверь. Они часами ждали возвращения хозяина дома, а он в это время мог кормить уток в городском пруду или неспешно беседовать с церковным старостой.
Но самое неприятное заключалось в том, что уже не раз ростовщик отказывал в займе, ссылаясь на отсутствие денег.
— В последнее время у меня туго с наличностью, — виновато оправдывался он.
Слыша такие речи, посетитель справедливо возмущался:
— Черт подери, как это возможно, чтобы у ростовщика — ростовщика! — не было денег?
Он беспомощно разводил руками:
— Понимаете, в последнее время многие тянут с возвратом. Даже не знаю, что с этим делать.
— Что делать? Засадить в долговую яму — расплатятся в тот же день!
— Как-то жаль людей, всё-таки тюрьма… А у них дети, жены…
Посетитель окончательно выходил из себя:
— Что за чушь вы несёте! По вашей милости я сам подал в безвыходное положение! Если я сегодня не заплачу за квартиру, завтра меня выбросят на улицу — вместе с женой и детьми, между прочим! И, как назло, в городе нет другого процентщика!
Пожелание было услышано. Скоро в городе появился новый ростовщик. Он брал людоедские проценты, он бессовестно занижал стоимость залога, он назначал грабительские штрафы за каждый день просрочки, но посетителей хватало. Ведь больше им некуда было идти.
Старый ростовщик, забытый должниками и клиентами, обнищал и скоро умер. Похоронили его за счёт городской казны.
А добрый ангел был понижен сразу на два небесных чина.
— И поделом, — сказал Советник. — Потому что бескорыстный ростовщик так же вреден для своего дела, как честный банкир, как солдат, который ненавидит своё оружие, и как хирург, не желающий причинять боль пациенту.