Путь, который кажется ведущим к никчёмности
Суфийская притча
Узнавай об осах от тех, кого они жалили.
(Поговорка)
Хазрата (Бахауддина Накшбанда) в течение многих лет считали воплощением степенности и светской обходительности, а также реставратором первоначальной школы суфизма, хотя часто в присутствии своих близких и влиятельных соратников он вёл себя как шут.
В течение десятилетий он брал с них клятвы хранить это в тайне, а также получил от каждого из них заверенное их личной подписью заявление, что он, Бахауддин, склонен к эксцентричному поведению.
Они же снова и снова говорили ему:
— Хазрат, хотя мы никому об этом не расскажем, нам всё же непонятна ваша странность. Зачем вы собираете об этом свидетельства, удостоверенные нашими подписями? Ведь в один прекрасный день это может стать достоянием гласности и сыграет не в вашу пользу!
Он никогда не отвечал на эти вопросы, пока однажды, на склоне лет, испытывая давление своих влиятельных и высокопоставленных последователей, которые настаивали на собственном толковании его весомости, он стал вести себя самым неожиданным образом. Некоторым же из его наиболее ревностных и наиболее поверхностных последователей было приказано оставить его.
— Боже, он сходит с ума! — говорили они. — Подумать только, что в течение стольких лет он был образцом поведения и примером для всего мира…
Тогда Бахауддин предъявил документы, которые доказывали, что таким он был всегда, и что именно его последователи пытались заставить его соответствовать их собственным представлениям о человеке учения.
В своей книге «Рисалат» («Письма») он говорит: «Очень важной для суфия является способность быть дураком, оставаясь суфием. Он должен быть способен выглядеть идиотом, потому что когда доктринёры монополизируют роль человека учения, должны остаться люди, среди которых существует подлинное учение. Обратите внимание на одну опасность: противодействие по отношению к суфиям для них не опасно, потому что всегда найдутся те, кто будет думать, что противодействие вызвано завистью, и потому продолжат свои попытки следовать по Пути. Но едва только учёным удастся убедить людей в том, что суфии не заслуживают серьёзного отношения и не содержат никакой ценности, люди перестанут прислушиваться к суфиям. Ведь если в чём и проступает человеческая слабость, так это в том, что человек не хочет, чтобы считали, будто он увлечён пустозвонством. Так пусть же дорога, которая с точки зрения доктринёра и фанатика кажется никчёмной, остаётся открытой».
![]()
Узнавай об осах от тех, кого они жалили.
(Поговорка)
Хазрата (Бахауддина Накшбанда) в течение многих лет считали воплощением степенности и светской обходительности, а также реставратором первоначальной школы суфизма, хотя часто в присутствии своих близких и влиятельных соратников он вёл себя как шут.
В течение десятилетий он брал с них клятвы хранить это в тайне, а также получил от каждого из них заверенное их личной подписью заявление, что он, Бахауддин, склонен к эксцентричному поведению.
Они же снова и снова говорили ему:
— Хазрат, хотя мы никому об этом не расскажем, нам всё же непонятна ваша странность. Зачем вы собираете об этом свидетельства, удостоверенные нашими подписями? Ведь в один прекрасный день это может стать достоянием гласности и сыграет не в вашу пользу!
Он никогда не отвечал на эти вопросы, пока однажды, на склоне лет, испытывая давление своих влиятельных и высокопоставленных последователей, которые настаивали на собственном толковании его весомости, он стал вести себя самым неожиданным образом. Некоторым же из его наиболее ревностных и наиболее поверхностных последователей было приказано оставить его.
— Боже, он сходит с ума! — говорили они. — Подумать только, что в течение стольких лет он был образцом поведения и примером для всего мира…
Тогда Бахауддин предъявил документы, которые доказывали, что таким он был всегда, и что именно его последователи пытались заставить его соответствовать их собственным представлениям о человеке учения.
В своей книге «Рисалат» («Письма») он говорит: «Очень важной для суфия является способность быть дураком, оставаясь суфием. Он должен быть способен выглядеть идиотом, потому что когда доктринёры монополизируют роль человека учения, должны остаться люди, среди которых существует подлинное учение. Обратите внимание на одну опасность: противодействие по отношению к суфиям для них не опасно, потому что всегда найдутся те, кто будет думать, что противодействие вызвано завистью, и потому продолжат свои попытки следовать по Пути. Но едва только учёным удастся убедить людей в том, что суфии не заслуживают серьёзного отношения и не содержат никакой ценности, люди перестанут прислушиваться к суфиям. Ведь если в чём и проступает человеческая слабость, так это в том, что человек не хочет, чтобы считали, будто он увлечён пустозвонством. Так пусть же дорога, которая с точки зрения доктринёра и фанатика кажется никчёмной, остаётся открытой».
