Когда Насреддину исполнилось сто лет, он праздновал свой юбилей. Журналисты подошли к нему и спросили:
— Если бы вы могли прожить жизнь заново, совершили бы вы снова те же ошибки?
Насреддин ответил:
— Конечно, я бы совершил те же ошибки и, кроме того, множество других, которые у меня не было возможности совершить. Это единственное, что я хотел бы изменить в своей жизни. Я начал совершать ошибки слишком поздно. Если бы я мог прожить жизнь заново, я бы начал раньше.
Затем журналисты спросили его:
— В чем секрет вашего долголетия?
Насреддин ответил:
— До десяти лет я не пил, не курил, не прикасался к женщине. Кроме всего этого, я не знаю никаких секретов долголетия. Но если бы у меня была возможность прожить жизнь заново, я начал бы совершать эти ошибки даже немного раньше.
А когда Мулла Насреддин лежал на смертном одре, и священник пришёл к нему совершить последний обряд. Он спросил Насреддина:
— Раскаялся ли ты во всех своих грехах?
— Мулла открыл глаза и ответил:
— Я раскаиваюсь! Но есть небольшая разница между тем, что ты просишь меня сделать, и тем, что я делаю. Я раскаиваюсь в грехах, которые я не смог совершить! Меня мучает мысль о том, что я, возможно, мог бы обрести, если бы я совершил эти грехи! Ни один из грехов, которые я совершил, не принёс мне ничего, но кто может сказать, что, если бы я совершил те грехи, которых я не совершил, они бы также не дали мне ничего?

Ему казалось, что всё, что он сделал, ничего ему не принесло, а в том, чего он не изведал, таятся сокровища.
Человеку свойственно жалеть о том, что ему не довелось чего-то испытать в жизни. Мы не жаждем испытать то, что мы уже испытали; только тоска по неизведанным переживаниям тяготит нас.