Когда Аштавакре было 12 лет, король Джанака принимал у себя во дворце большое собрание спорящих учёных. Он пригласил всех пандитов со всей страны. У дворцовых ворот стояла тысяча коров с рогами, покрытыми золотом и увешанными драгоценностями и бриллиантами. Он объявил, что тот, кто победит в этом споре, станет владельцем этого стада.
Отец Аштавакры принял участие в споре. Когда на город спускались сумерки, до Аштавакры дошла весть, что его отец проигрывает. Он победил всех участников, и проигрывал последнему пандиту по имени Вандин. Когда Аштавакра услышал об этом, он отправился во дворец. Зал был богато украшен. Полемика подходила к своему завершению, приближался момент принятия окончательного решения. Поражение отца было почти неизбежным, вопрос был только в том, раньше или позже он проиграет. Аштавакра вошёл во дворец. Пандиты увидели его, великие учёные собрались там. Его тело было согнуто, скрючено в восьми местах, и все, кто видел его, начинали смеяться. Сами его движения были смешными. Всё собрание начало смеяться, и Аштавакра тоже расхохотался.
Джанака спросил:
— Все смеются, я могу понять, почему они смеются. Но почему смеёшься ты, мальчик?
Аштавакра ответил:
— Я смеюсь потому, что на этом собрании чамары, сапожники, рассуждают об истине. Что делают здесь все эти чамары?
Воцарилось молчание. Чамары?!
Правитель спросил:
— Что ты имеешь в виду?
Аштавакра ответил:
— Это же очень просто. Они видят только наружность, кожу, они не видят меня. Трудно найти человека более открытого и простого, чем я, а они даже этого не видят — они видят согнутое, скрюченное тело. Они чамары, они судят по наружности, по коже. О король, если изогнут купол храма, значит ли это, что небо тоже изогнуто? Если можно разбить горшок, можно ли разбить воздух? Небо всегда неизменно. Моё тело скрючено, изуродовано — моё тело, но не я. Тот, кто живёт внутренней жизнью, посмотрите на него. Вы не найдёте ничего более прямого и чистого.
Это было ошеломляющее заявление. После этого воцарилась абсолютная тишина. Джанака был потрясён, шокирован.
— Действительно, почему здесь собралась толпа чамаров?
Он почувствовал раскаяние, ему стало стыдно — он тоже смеялся.
В тот день царь не мог ничего сказать, но на следующее утро, когда он вышел на прогулку, на дороге показался Аштавакра. Джанака спешился и припал к его стопам. За день до этого он не нашёл в себе смелости сделать это перед всеми. За день до этого он спросил: «Почему ты смеёшься, мальчик?»
Аштавакра был 12-летним мальчиком, и на суждения Джанака повлияло то, что Аштавакра был ребёнком. Теперь он не обратил внимания на его возраст. Он спрыгнул с коня и распростёрся у ног Аштавакры.
— Прошу тебя, приди ко мне во дворец и ответь на мои вопросы. О, господин, приди в мой дом. Я понял! Я всю ночь не мог уснуть. Ты правильно сказал: какая глубина понимания может быть у тех, кто видит только тело? Они спорят о душе, но всё же их может привлекать и отталкивать тело, они могут любить или ненавидеть тело. Рассуждая о бессмертном, они продолжают смотреть на смерть! Какое счастье для меня, что ты пришёл и дал мне толчок. Я пробудился ото сна! Пойдём ко мне!

Во дворце Джанака одарил его красивыми одеждами и украшениями. Он посадил двенадцатилетнего Аштавакру на золотой трон и стал задавать ему вопросы. Мы больше ничего не знаем об Аштавакре, да это и не обязательно. Того, что мы знаем, более чем достаточно. Бриллианты не считают сотнями, только камни и галька встречаются так часто. А бриллианта и одного достаточно.